В российские школы массово идут мужчины, вернувшиеся с войны. Они проводят «Уроки мужества», рассказывают школьникам об «украинских фашистах», показывают видео с фронта и надевают на детей военную экипировку. Российские власти планируют активно использовать военнослужащих для «патриотического воспитания» — и даже запустили специальный проект «Твой герой», где демобилизованных мужчин учат работать с детьми. «Вёрстка» рассказывает, как из мужчин без педагогического образования делают новых наставников для молодежи — и чем это может грозить детям.
«Отслужил, перетерпел и в дальний ящик. Хочу это забыть»
Проект «Твой герой» анонсировали в феврале как программу по адаптации военнослужащих, вернувшихся из «зоны специальной военной операции». По задумке авторов — Федерального агентства по делам молодежи (Росмолодежь), — военнослужащие должны пройти курсы переквалификации и «интегрироваться в систему патриотического воспитания молодежи», то есть в школы, вузы, молодежные центры, военно-патриотические клубы.
В марте участников проекта собрали в Пятигорске в центре «Машук» на четырехдневный образовательный семинар. Как сообщали организаторы, приехали около 130 демобилизованных военнослужащих из нескольких регионов России. Они получили «бесплатную психологическую помощь» и «начальные знания педагогики и психологии для работы с молодежью». Дальше, по плану организаторов, бывшие военнослужащие должны вернуться в свои регионы, обратиться в местные вузы и пройти там переподготовку на молодежных наставников.
Участники проекта, с которыми удалось поговорить «Вёрстке», рассказали, что подавляющее большинство демобилизованных были из так называемых ДНР и ЛНР. Из российских регионов в Пятигорск, по их словам, приехало «человек 15». Психологическая помощь, рассказывают участники, выражалась в единичной групповой встрече с психологом.
19-летний Андрей из Макеевки решил участвовать в проекте «Твой герой», потому что ему «было интересно, что там расскажут».
Когда началась война, Андрей учился на первом курсе института. В «народную милицию ДНР» стали призывать всех мужчин, включая студентов. Сам Андрей не хотел идти воевать, но в какой-то момент, по его словам, понял, что «постоянно сидеть в четырех стенах и шкериться» не получится — «в городе была шумиха и постоянно кого-то гребли».
«Один мой одноклассник ушел на фронт и рассказывал, что разгружает боекомплекты, — вспоминает Андрей. — Мы с моими друзьями подумали, что мы же студенты и нас на фронт отправлять не будут, и решили идти. Грубо говоря, пошли добровольно, но с пониманием, что деваться некуда».
В военкомате Андрея и трех его друзей «быстренько оформили и увезли». Первокурсникам, не прошедшим даже срочную службу, устроили ускоренную двухнедельную подготовку, где «дали чуть-чуть пострелять». Андрей рассказывает, что до мобилизации не интересовался оружием и за время обучения даже не успел научиться пользоваться винтовкой. Но ему все равно присвоили специальность «снайпер» и отправили в Мариуполь — «суперрядом с фронтом».
Поначалу, вспоминает Андрей, было очень тяжело. Опытных военных рядом почти не было, и даже командиры взводов, отделений и рот ничего не умели — «максимум проходили срочку или на военной кафедре получили звание». Во время первого же боя студенты «постреляли, поняли, что ничего из этого не выйдет и отступили». «После этого мы всей ротой шли в отказ, — рассказывает Андрей. — Нам говорили, что на следующий день пойдете туда же, а мы отвечали, что не пойдем. Нам угрожали, пугали, но потом с роты забрали несколько человек, включая меня, и отправили разгружать боекомплекты в двух-трех километрах от фронта».
Следующие месяцы Андрей вспоминает как «относительно спокойное время». Ближе к лету первокурсников перевезли в другое место и предложили выбор — идти в артиллерию, к танкистам или в пехоту. Андрей выбрал артиллерию. Там 18-летний студент сначала был снайпером, затем «чисто на бумаге» — гранатометчиком и водителем офицерского состава, а затем старшим наводчиком.
В ноябре 2022 года, когда президент России Владимир Путин поручил главам «ДНР» и «ЛНР» демобилизовать студентов, девятимесячная служба Андрея закончилась. «Конечно, я обрадовался. А кто бы не обрадовался?» — вспоминает он.
Война, по словам Андрея, изменила его систему ценностей. «В первую очередь у меня поменялось отношение к деньгам, — говорит он. — Это была моя первая работа и хотелось бы сохранить такой же уровень зарплаты». Средняя зарплата в так называемой ДНР в 30−40 тысяч рублей Андрея теперь не устраивает, но за большими деньгами нужно ехать «в большую Россию» — в Москву или Санкт-Петербург, а он к этому пока не готов.
Вернувшись в институт, Андрей узнал, что студентам, участвовавшим в боевых действиях, предлагают поехать в Пятигорск на проект «Твой герой». Андрей подумал, что мог бы стать профессиональным наставником и зарабатывать на этом. В Пятигорске, впрочем, его впечатлила не программа проекта, а условия проживания. «„Машук“ — суперновый центр, там и пандусы есть для инвалидов, и все классно, — рассказывает Андрей. — Но коронное — это столовая. У нас столько шуток было про столовую, вплоть до того, чтобы переехать в нее жить».
Сам Андрей никаких проектов на семинаре не придумывал, только слушал выступления спикеров. В один из дней для демобилизованных организовали телемост с министром молодежной политики «ДНР» и замминистром молодежной политики «ЛНР». На этой встрече, по словам Андрея, чиновники рассказали, что о бывших военнослужащих могут скоро забыть — и чтобы это предотвратить, молодых людей нужно «срочно куда-то пристроить». Например, учителями военной подготовки в школах.
Андрей признается, что до поездки в «Машук» рассматривал для себя возможность участия в патриотических проектах. Ему даже понравилась идея одного из участников семинара — организовать страйкбольный клуб для взрослых и детей. Но спустя месяц он вдруг понял, что не хочет больше погружаться в военную тематику. «Отслужил, перетерпел и в дальний ящик. Хочу это забыть», — говорит Андрей. Юноша планирует закончить обучение в институте и работать по специальности в сфере телекоммуникаций.
«Они как будто дети, а ты уже не ребенок»
Но для других бывших студентов война и последующее участие в проекте «Твой герой» уже стали платформой для карьерного роста. Так произошло, например, с 20-летним студентом экономического факультета Донецкого национального университета Анатолием Юшко.
Анатолий добровольно пошел на фронт и отметил на войне свое девятнадцатилетие. Сначала, по словам студента, он был «простым бойцом», затем получил специальность «снайпер». «Я раньше был помощником начальника центрального штаба „Юнармии“, поэтому знал, как работает автомат и как он стреляет, и мне было проще. Многие же держали оружие впервые в жизни», — рассказывает Анатолий.
Через полгода девятнадцатилетний Анатолий занял должность заместителя начальника штаба полка — его заприметили, потому что он сам вызывался помогать руководству с документами. «По штату эту должность должен был занимать майор, но поставили меня, рядового», — рассказывает студент. Непосредственно в боевых действиях, по словам Анатолия, он принимал участие только в начале своей службы, когда был рядовым. «Жестких столкновений не было, были стычки, но все равно хорошего в этом нет», — говорит он. На вопрос о том, приходилось ли ему во время этих стычек применять оружие для убийства, Анатолий отвечать отказался, заявив, что это «неприличный вопрос».
После демобилизации в конце 2022 года Анатолий, по его словам, начал заниматься сбором и доставкой гуманитарной помощи на фронт. В марте студент поехал в Пятигорск на проект «Твой герой» в качестве координатора группы студентов. Там, как он утверждает, его заметили чиновники и журналисты. Теперь юношу постоянно приглашают на интервью и просят выступить перед молодежью.
Анатолий видит себя наставником и хочет рассказывать юношам и девушкам «о героях, которые добровольно пошли на фронт защищать свою родину», но признается, что студенты не могут понять его опыт.
«У меня были поездки в Екатеринбург после мобилизации, я общался там со студентами, и они меня вообще не понимали. Между нами пропасть, — рассказывает 20-летний Анатолий. — Они вроде бы сопереживают тебе, но до конца понять не могут, потому что не переживали этого никогда. Они как будто дети, а ты уже не ребенок. Хорошо это или плохо — я не знаю».
Впрочем, Анатолий не планирует связывать свою жизнь с преподаванием и видит свое будущее в политике. Анатолий хочет, чтобы работа приносила ему много денег — столько же, сколько он получал, пока был на фронте: «Тяжело вернуться домой и после тех зарплат, что были, получать 2000 рублей стипендии».
Анатолий мечтает, чтобы подрастающее поколение не столкнулось с тем, через что пришлось пройти ему, но убежден, что войны будут всегда, потому что «история циклична и она повторяется». Себя он считает сторонником мира и верит в то, что хотеть войны могут только те, кто зарабатывает на ней деньги. «Весь гражданский сегмент хочет мира», — говорит он и тут же добавляет: «Но русского мира».
«Неприятно, когда детям показывают войну, а они с этого смеются»
Как выяснила «Вёрстка», чтобы встречаться с детьми и подростками, ветеранам «спецоперации» необязательно проходить тренинги и участвовать в проекте «Твой герой». Они и так регулярно ходят в школы и проводят там так называемые «Уроки мужества». Доброволец Эмиль Вайеровский из Сыктывкара служил стрелком-санитаром, участвовал в боях в Харьковской области. После ранения он вернулся в родной город и с тех пор провел уже десятки встреч для школьников по всей республике Коми.
«Турне» Вайеровского по сельским школам организовало местное отделение Российского союза сельской молодежи. «Эмиль пока еще восстанавливается после тяжелого ранения, но уже вовсю занимается патриотическим воспитанием подрастающего поколения, — говорится в объявлении РССМ. — В сегодняшнем мире инфофейков это особенно важно, ведь молодежь должна получать достоверные сведения о том, что происходит на линии фронта, иметь возможность общаться с теми, кто своими глазами видел боевые действия и принимал в них участие».
Четырнадцатилетний Дмитрий М. познакомился с Эмилем утром 8 апреля, когда в их сельской школе в Визинге вместо урока алгебры началась встреча с добровольцем. Дмитрий предоставил «Вёрстке» запись выступления Вайеровского перед классом. Как следует из записи, он напомнил школьникам, как с нацизмом боролся Советский Союз, и с полной уверенностью заявил, что Запад, который «был не в силах совладать с Россией», решил возродить нацизм в новое время. Когда «нацисты пришли к власти в Украине в 2014 году, они начали террор Донбасса», утверждал доброволец.
«Россия не стремилась к господству, — говорил Эмиль. — У нас, у русских, есть прекрасная культура, прекрасные обычаи, мы очень добрые люди. Да, у нас бывает, что мы ожесточаемся, — когда речь идет о родине, русский человек не может спокойно себя чувствовать, если она в опасности».
Эмиль рассказывал и о том, что было на передовой — как приходилось сидеть по пояс в воде, как не хватало снаряжения и припасов и как выручал его и сослуживцев пес Сармат — восточноевропейская овчарка, приехавшая на войну со своим хозяином, кинологом Андреем Мухиным (часть встреч в Коми Эмиль проводил на пару с ним). «Все мы знаем, что у собак слух очень хороший. Она быстрее слышит мины, которые летят по воздуху, она быстрее слышит солдата, который крадется в ночи, поэтому собачку не обойти, она покажет, где враг», — с нежностью в голосе говорил Эмиль о Сармате.
Сармат с войны не вернулся — погиб, подорвавшись на растяжке. Но его хозяин Андрей Мухин уже взял себе нового щенка, чтобы воспитать его и вновь поехать добровольцем в зону боевых действий. На некоторые встречи с детьми и молодежью этого щенка по кличке Черкес добровольцы брали с собой. Детям пес, конечно, очень нравился, и с ним охотно фотографировались.
На встречу в школу в Визинге Эмиль приехал без сослуживца и его собаки, но привез с собой предметы с фронта. Одноклассники 14-летнего Дмитрия М. с удовольствием примеряли защитные очки, камуфляж, тактические перчатки, а потом фотографировались вместе с добровольцем. Дмитрий от групповой фотографии отказался, на военную амуницию старался не смотреть и вообще, по его словам, чувствовал себя во время такой встречи не очень хорошо.
«Я пытался закрыться, не показывать эмоции, потому что мне было не по себе, — вспоминает подросток. — Он нам показывал видео с фронта — ночной бой, где ничего не видно, только слышно взрывы. Там еще военные шутили, а мои одноклассники над этим смеялись. Неприятно, когда детям показывают войну, а они с этого смеются».
Бывший военный не рассказывал шокирующих вещей про смерть, говорит Дмитрий. Даже наоборот — доброволец рассказывал, «что они были на позитивчике». О цели этой встречи Дмитрию остается только догадываться: «Не знаю, что он от нас хотел. Он говорил, что те, кто уехали из страны, — трусы. Может, хотел нас убедить в правильности войны».
Эмиль, в свою очередь, уверен, что такие встречи детям необходимы, а подробности жизни на передовой их нисколько не пугают и не расстраивают. «Когда они слышат взрывы и узнают детали, понимают, что наши мужчины, несмотря на это, продолжают защищать нас, это их успокаивает, — рассказал Эмиль „Вёрстке“. — Главная цель этих встреч — воспитание мужества на примере наших мужчин, их видения ситуации из окопов, а не из новостей. Любовь к своей Родине — этому нужно учить на личных примерах. Мы живем на Родине, и называется она Россия. Ее стоит любить, за нее стоит сражаться, если необходимо».
Эмилю, судя по его странице во «ВКонтакте», 38 лет. Добровольцем он записался в июле 2022 года. Тогда он учился в медколледже — и не мог, по его словам, остаться дома, зная, что на передовой не хватает врачей и санитаров. Осенью 2022 года его ранили — в машину, в которой он ехал, попал танковый снаряд. В ноябре Эмиль вернулся домой.
На вопрос, зачем он посещает школы, Эмиль отвечает, что делает это не для галочки, а из искренней убежденности, что детям это нужно. «Произошедшее — следствие как раз отсутствия желания делиться с подрастающим поколением информацией, — объясняет свои мотивы доброволец. — Война бессмысленна с тем, кто помнит историю и чье оружие всегда готово к бою. Возможно, оружие не понадобится. Хочешь мира — готовься к войне».
Эмиль надеется, что детям не придется воевать, но считает, что подготовка к боевым действиям не будет для них лишней и лучше не нагружать этим учителей. Но становиться педагогом Эмиль не хочет — он планирует вернуться на передовую и уже закупил почти все необходимое из экипировки. «Осталось дождаться только броню. Остальное за нашими врачами: смогут сделать так, чтобы рука стала рабочей — поеду. Не смогут — буду искать место, где берут людей убежденных, а не здоровых», — говорит доброволец.
А еще Эмиль увлекается литературой, пишет стихи и прозу, публикует их во «ВКонтакте» и на других площадках. Его стихотворение «Добровольцы», например, заканчивается так:
И идем на смертный бой
Мы не по приказу.
Добровольцев крепкий дух
Истребит заразу!
«Большинство людей, как и наши дети, завербованы западными СМИ»
К апрелю 2023 года в социальной сети «ВКонтакте» можно найти уже сотни сообщений о том, что вернувшиеся с войны контрактники, добровольцы и мобилизованные встречаются с детьми и подростками в школах, колледжах, вузах и патриотических клубах в Иваново, Самаре, Подольске, Смоленске, Новгородской области, Мариинске, Воронеже, на Кубани и в других регионах. Ради «Уроков мужества» отменяют занятия из обычного школьного расписания, устраивают торжественные концерты для участников войны в Украине в актовых залах учебных учреждений. Дети читают военным стихи, поют песни, готовят подарки, а мужчины в камуфляже рассказывают им о военном быте и целях «специальной военной операции».
В селе Дубенки республики Мордовия военнослужащий Сергей Чаткин говорил школьникам, что «фашизм нужно остановить, иначе эти люди со свастикой завтра начнут бомбить и грабить наши села и города». Чаткин также просил школьников писать письма на фронт. Такие послания, по его словам, укрепляют веру военных, что они «делают правое дело», ведь «русские никогда не были захватчиками».
В Ханты-Мансийском автономном округе участник казачьего общества «Хутор Романовский» Дмитрий Орлов рассказывал школьникам, что на войне он убедился — украинцы уже не те. «Там я понял, что мы воюем с фашистами», — говорил он. Орлов также убеждал детей, что украинцы воюют «за доллары», а русские — «за правду».
В Ивановской области военнослужащий 98‑й гвардейской воздушно-десантной дивизии Руслан Хамутаев приехал лечиться после ранения и успел за время больничного поучаствовать в нескольких молодежных мероприятиях и выступить перед школьниками. Журналистам он рассказал, что выступает перед подростками, чтобы те «знали правду» о войне. «Большинство людей, как и наши дети, завербованы западными СМИ», — убежден Хамутаев.
«Вёрстке» Хамутаев рассказал, что служит в армии последние восемь лет. В Ивановской области его приглашают в разные города, чтобы провести лекции по информационной безопасности для школьников. На уроках он объясняет подросткам, «как распознать фейки, ложную информацию в западных СМИ».
Встречи со школьниками не всегда проходят гладко. Если одни военнослужащие, как Эмиль из Коми, держатся перед детьми вполне уверенно, другим явно тяжело справиться с эмоциями. Башкортостанца Анатолия Шамсутдинова, например, пригласили на встречу с учащимися в Калтасинской школе №1, которую он оканчивал и сам. В группе школы во «ВКонтакте» опубликовали видеорепортаж, сделанный при участии учеников, со встречи с Шамсутдиновым, который был мобилизован в сентябре 2022 года и приехал домой после ранения.
На разговор с ним в актовом зале собрали и учеников средних и старших классов, и малышей из начальной школы. Подростки, как видно в репортаже, ухмыляются и переглядываются между собой на вопрос ведущей мероприятия «Давайте попытаемся ответить на вопрос, кто же такой герой?» Зато на него искренне и звонко отвечает мальчик лет девяти: «Мы называем героями тех, кто сражается за свою и нашу жизнь».
Сам Анатолий Шамсутдинов, волнуясь и не зная, куда деть руки, рассказывает, что «солдаты были рады всему, что приходит в посылках» на фронт, потому что не хватало ни одежды, ни предметов гигиены, ни еды, и что спать приходилось прямо на земле.
«Я человек невоенный, я даже не проходил службу в армии — окончил военную кафедру в университете. Не хватало офицеров, меня призвали. Вопрос идти или нет не стоял, вопрос стоял, как объяснить старшей дочери, куда [я еду]… — дрожащим голосом говорит Шамсутдинов. — Тяжело было объяснить, куда я еду и насколько».
На протяжении всей встречи учителя подбадривали детей, особенно мальчиков-старшеклассников, задавать вопросы Шамсутдинову, «потому что им это должно быть особенно интересно». Старшеклассники не горели большим желанием спрашивать про войну, зато много вопросов задавали дети из «началки». Иногда эти вопросы были очень наивны, и тогда учителя говорили: «Ну конечно, как вы хотели, это война, там убивают».
«Полная гробовая тишина» на «Уроках мужества» в Чувашии
48-летний военнослужащий из Чувашии Сергей Голицын ушел воевать добровольцем в марте прошлого года. Он отслужил несколько месяцев в батальоне «Ахмат» — а когда вернулся, закупил, по его словам, экипировку, макеты оружия и начал ходить по школам с выступлениями.
Сначала Голицын сам предлагал школам провести так называемый «Урок мужества» для старшеклассников, а потом руководство учебных заведений, по его словам, стало обращаться к нему с просьбами прийти и к ним.
Голицын рассказал «Вёрстке», что его не устраивает формальное отношение школ к патриотическому воспитанию, поэтому он решил взять инициативу в свои руки. «Сначала им показывают фильм, потом они слушают песню, и на этом все заканчивается, — сетует он. — Для погружения в реальность, ощущения, что там происходит, нужны встречи с участниками СВО».
На «Уроках мужества» Голицын надевает на подростков военную форму и маскировочные сети, дает им прицелиться из охолощенного оружия. На одной из фотографий с такого урока перед камерой позируют маленькие девочки в шлемах и мальчик с автоматом. Голицын рассказывает, что это ученики начальных классов. На перемене они забежали в актовый зал, где проходил «Урок мужества», и сами захотели примерить экипировку.
Мужчина считает, что после его лекций у школьников меняется мировоззрение. По словам Голицына, ему удается доказать, что украинцы — фашисты, ненавидящие русских. Для этого он, например, рассказывает подросткам, что ВСУ якобы расстреливают солдат, если те отказываются воевать против «братьев-славян», а затем хоронят их в хлеву для свиней.
«Школьники после встреч мне сами говорят, что им понравилось и что раньше у них было другое понимание того, что там происходит, — рассказывает Голицын. — Оказывается, они читали социальные сети и сделали вывод, что эта „специальная операция“ нам была не нужна. Но я привел им факты и убедил их, что это было крайне необходимое решение».
Мужчина, по его словам, любит добиваться «полной гробовой тишины» в аудитории. Для этого он показывает школьникам интервью с сослуживцем, которое записал на телефон на фронте.
«На видео за час до наступления я спрашиваю своего сослуживца: “Скажи за нас с тобой, что нами толкает?”, — рассказывает Голицын. — Он отвечает: “Конкретно за тебя и за себя могу сказать, что мы точно не за деньги здесь, мы добровольцы по зову сердца. Мы за те разрушенные города, за мирных расстрелянных людей и за нашу родину, чтобы к нам не пришла война”».
После этого видео, считает Голицын, школьники начинают понимать, что «не все можно измерить деньгами».
«Теперь невозможно спокойно слушать: “Вы — будущие защитники родины”»
Психолог Екатерина Судакова много работает с подростками и говорит, что такие встречи с солдатами, которые буквально вчера вышли из окопов, сомнительны с точки зрения психологической безопасности детей.
«Это как минимум может создавать большую тревогу у учеников. Даже если военный на таких встречах напрямую не упоминает о каких-то страшных событиях, свидетелем которых он был, он все равно несет сильный эмоциональный заряд, — говорит психолог. — И неважно, заряжен он в плане “мы всех порвали” или, наоборот, растерян — это все равно порождает огромный пласт тревоги».
Люди, прошедшие войну, нуждаются прежде всего в психологической реабилитации, и реабилитировать их с помощью встреч со школьниками довольно странно, объясняет Судакова.
«Человек на войне переживает такое, что может даже не осознавать последствия для своей психики. Говорить про это прямо, по сути, невозможно, но этот ужас ощущается на уровне невербальной коммуникации, на уровне пауз, растерянности, — объясняет психолог. — Дети это наблюдают, и весь контекст таких встреч как бы говорит им, что они скоро должны занять место вот этого человека. О чем думает в этот момент, например, мальчик? О том, какое будущее ему сейчас предлагается школой, куда он ходит, чтобы вообще-то учиться».
Подростки, с которыми работает сама Судакова, обычно скептично относятся к патриотическим инициативам. «Я давно вижу у подростков высокий уровень цинизма по отношению к тому, что им предлагает школа. Если такое насыщенное патриотическое воспитание и разговоры о том, что нужно защищать родину, продлятся год-два и мы не увидим каких-то глобальных изменений, вряд ли дети эту риторику сильно подхватят».
Другое дело, если воздействие на школьников будет долгосрочным. Во-первых, у детей и подростков вырастет уровень тревожности. Во-вторых, патриотическая милитаристская риторика научит тому, что есть одна правильная точка зрения, которой нельзя противостоять, объясняет психолог.
«Такие мероприятия учат не рефлексировать, а держаться официальный точки зрения. Они, безусловно, прививают конформизм, растят привычку не высовываться и молчать, — говорит Судакова. — Кроме того, усиление этой военной риторики будет влиять, например, на уровень насилия в школах — боюсь, в долгосрочной перспективе мы это увидим».
Дети давно слышали от взрослых рефрен «вы — будущие защитники родины», но теперь они видят, что это больше не пустые слова. Воспринимать спокойно это невозможно, говорит Судакова. «Еще год назад идея, что ты должен умереть за родину, была гипотетической — но тут она стала по-настоящему влиять на нашу жизнь: можно реально умереть или вернуться без ноги. А детям вообще-то о другом надо думать».