Украинская правозащитная организация Медийная инициатива по правам человека (МИПЧ) задокументировала факты о пытках, внесудебных казнях и содержании в бесчеловечных условиях украинских военных, взятых в плен ЧВК Вагнера. Как отмечают в организации, все они основываются на прямых показаниях потерпевших и имеют четкие признаки военных преступлений. МИПЧ опубликовала некоторые из этих свидетельств.
Осторожно, текст содержит шокирующие подробности пыток и издевательств над людьми, как живыми, так и погибшими.
В пиксельной форме без опознавательных знаков
Иван Довгань, военнослужащий 58-й отдельной мотопехотной бригады имени гетмана Ивана Выговского, воевал на Бахмутском направлении. Он попал в плен к ЧВК Вагнера в середине сентября 2022 года. Говорит, вагнеровцы были в пиксельной военной форме без опознавательных знаков. Единственное, что бросилось в глаза — цветные браслеты: красные или розовые, желтые или белые. А еще повязки. «У них на ногах были повязки белого цвета», — добавляет он.
Позже военнослужащий узнал, что цветными браслетами у вагнеровцев обозначают тех, кто страдает хроническими заболеваниями: красные — для ВИЧ-инфицированных, белые — для носителей гепатита С.
Александр Коваль, также военнослужащий 58-й бригады, попал в плен в начале ноября 2022 года. Это произошло в районе населенного пункта Зайцево. В тот день противник массированно пошел в наступление. Как и в случае с группой Довганя, атака началась с обстрела. Коваль получил ранение, его пытались эвакуировать, он потерял сознание. Когда пришел в себя, то над ним стояли люди в военной форме. «Они были без опознавательных знаков. Я даже подумал, что все-таки попал на эвакуацию, но заметил нацеленное в мою сторону оружие. Я уже ожидал, что меня добьют, но, похоже, в тот день им очень нужны были пленные», — рассказал Коваль.
Самостоятельно идти Коваль не мог, часть пути его тащили, затем посадили в грузовик и привезли в ближайший штаб, там бросили в подвал.
Под Бахмутом в плен к вагнеровцам 29 декабря 2022 попал и Владимир Бацько из 17 танковой бригады. Он стал свидетелем массовой казни военнопленных украинцев и был одним из трех, кого в тот день вагнеровцы оставили в живых.
«На позиции нас было 20, помощи не было, боеприпасы заканчивались, нас окружили. Меня держали отдельно где-то в 5−10 метрах от остальных, которых собрали в кучу. В этот момент я услышал автоматную очередь. Оборачиваюсь и вижу, что стоят четверо и расстреливают наших ребят, из которых начинает рекой течь кровь. „Обнулили“, как они выразились. Не знаю, по какому принципу оставили нас троих», — рассказал Бацько.
Позже мужчина понял, что его не казнили, потому что был связистом — вагнеровцы думали, что от него можно получить информацию. Также в живых оставили водителей, потому что они «должны знать местность».
15 февраля 2023 года в плен к вагнеровцам попал Виктор и из Черновицкой ТрО (имя изменено по просьбе потерпевшего). Накануне их перекинули на позицию в населенном пункте Красная Гора Донецкой области. Военнослужащий говорит, что началось массированное наступление, он и его побратим получили ранения. Побратим погиб, а Виктор еще неделю скрывался в захваченном вагнеровцами городе. Затем пытался выйти на свои позиции, но попал в плен.
«Я был уже в гражданской одежде, россияне не сразу поняли, кто я, но увидели мой телефон, по нему поняли, что я военный. Доложили про меня и им сказали доставить меня живым. Повезли в Соледар, который на тот момент был под россиянами, точнее под „Вагнером“. Я плохо говорю по-русски, меня били за каждое украинское слово. По дороге рассказывали, что они бывшие зеки, которых завербовали в тюрьмах. Это были не штурмовики, их ставили охранять занятые позиции», — вспоминает мужчина.
Биты, молотки, электрошокеры и «евродоставка»
Александр Коваль вспоминает о начале допроса в штабе Вагнера:
«Мне показали отрезанные головы наших ребят, насаженные на арматуру. Один говорит: Это Эдик, а это Валера. Они хотели, чтобы все было по Женевским конвенциям. Ты тоже хочешь по конвенциям? Место для третьего есть».
Ивана Довганя допрашивал человек с позывным Дикий.
«Я так понимаю, что среди тех, у кого я оказался на позициях, он был главным. Взял биту. Мне перебил левую ногу и правое колено. Дикий походил на чеченца. Они там все в этом подвале кальян курили», — вспоминает боец.
Часть украинских военнослужащих, воевавших вместе с Иваном, погибли в бою, вагнеровцы забрали их документы. В некоторых было отмечено, что в прошлом они служили за границей, например, в странах бывшей Югославии.
«Нас посчитали представителями иностранного легиона. Тогда начался совсем другой допрос. Били так, что я был синий. Ни ногами, ни руками шевелить не мог. Спрашивали одно и то же: где иностранные легионы и HIMARS? Говорю, что не знаю. Зубы повыбивали [электро]шокером. Тяжело вспоминать про это. Извините, у меня начинают руки трястись», — говорит Довгань.
Военный из 58 бригады Александр Коваль рассказывает о пытке, которую сами вагнеровцы называли «евродоставка».
«Тебя обматывают широким скотчем, важно, чтобы руки были по швам, скотч достает до колен. Ты оказываешься, как в коконе. И начинают избивать. Сначала чувствуешь дикую боль, потом все немеет. Я думал, что останусь без рук».
По словам Александра, цели получить какие-либо показания от пленника у вагнеровцев не было, они таким образом развлекались. Потом мужчину загрузили в автомобиль и повезли дальше. По дороге избиения продолжились.
Владимира Бацько также допрашивали на позициях в нескольких километрах от места пленения.
«Пытались из автомата расстреливать. Холостыми. Молотком допрашивали — били по рукам. А еще ремнем душили. Ради интереса», — рассказывает он.
Еще один опрошенный правозащитниками военнослужащий Андрей попал в плен к вагнеровцам под Бахмутом 17 апреля 2023 года. Про свой первый допрос он рассказывает так:
«Там стояли шестеро: с пистолетом, дубинкой, битой, плоскогубцами, ножницами. Мне глаза развязали — скотч сняли, говорят: «Покажи позиции». Показал ту, что уже разбитую полностью. Один ответил: «Ты нам мало информации даешь, ты нам такой не нужен, мы тебя сейчас застрелим».
А потом спросил, откуда я родом. Я сказал, что из села Заря Ровенской области. «О, у меня жена с той стороны, — ответил. — Тебе сегодня повезло. Пока будешь жить».
Во время второго допроса начались пытки.
«Сначала избивали битами, автоматами. Спрашивали, вспомнил ли я что-нибудь? Потом ко мне подошел Кореец (то ли его позывной, или он действительно кореец, потому что у него узкий разрез глаз) и ножом или ножницами отрезал мне левое ухо. Начала сильно идти кровь, старший говорит: «Выкинь его отсюда, потому что он сейчас мне здесь все кровью зальет». Выбросили меня в коридор, начали снова бить», — вспоминает Андрей.
Вагнеровцы требовали, чтобы мужчина признал, что он пулеметчик.
«Если не скажешь, то будем насиловать тебя, колени проверять, чашечки, крепкие они или нет», — кричали. Хотели ногти рвать, но так сильно мне руки перемотали, что те набухли, поэтому не смогли ноготь зацепить. А потом подошел тот, кто говорил, что у него жена с Ровенщины. Спросил: «Это кто такой?» Ему сказали, что привезли, допрашивают. А он подошел ко мне и говорит: «О, Андрюха, ты? А что с тобой такое делают?». Благодаря ему пытки прекратились. Кто-то из них сказал: «О, Андрюха! Молодец, не соврал нам. Будешь жить, отвезем к твоим», — добавляет Андрей.
Еще одного опрошенного правозащитниками военнослужащего вагнеровцы после допроса связали, облили бензином и подожгли.
«Горели нога, рука, флиска (одежда из флисовой ткани), под ней был гольф, он не загорелся, поэтому на теле сильных ожогов нет. Когда огонь стал доставать мое лицо, подбородок, начало обгорать ухо, я упал на землю, пытаясь потушить огонь. Тогда они набросили на меня какую-то ткань, стали лить воду», — рассказал бывший пленник, который попросил не называть его имя.
Тюрьма на обувной фабрике в Первомайске
Одно из основных мест, куда ЧВК Вагнера свозила военнопленных украинцев, — город Первомайск в Луганской области. Это в 70 км от Бахмута.
«В подвале, где нас держали, мы видели заготовки для обуви. Ребята, которые там сидели дольше меня, сказали, что это обувная фабрика», — рассказал бывший пленный Андрей.
Несколько помещений этой фабрики вагнеровцы переоборудовали в камеры, преимущественно в полуподвальном помещении. В каждой из них находились от 20 до 60 человек. В камерах было сыро, кое-где не было освещения. Пленники, в основном, спали на деревянных поддонах, накрывались кусками ткани. Туалетом служили пустые бутылки из-под воды, возможности помыться не было. Кормили один раз в день российскими сухпайками, давая один на 2−3 человек.
«Нас содержали в подвальном помещении, там были комнаты площадью три на два метра. В моей комнате была трехэтажная кровать. Окно забито фанерой, в одном месте вырезана небольшая дырочка, чтобы свежий воздух заходил. То окно было на уровне земли — через дырочку были видны нижние части стволов деревьев. Сначала нас было семеро, потом троих забрали.
Охраняли нас вагнеровцы. Молодые ребята по 20−22 года. На них никаких опознавательных знаков не было, просто форма, кепки и маски. Один из наших что-то сказал о правах военнопленных, его вывели, били не знаю сколько времени, привели и бросили», — рассказал бывший пленник.
В одной из камер вагнеровцы оборудовали так называемый медпункт. Один из бывших военнопленных, опрошенный МИПЧ, рассказывает, что там был местный врач — хирург. У многих пленных после пыток молотком гноились на руках пальцы, но их не лечили, давали только йод и бинт. Когда уже ничего не помогало, пальцы ампутировали.
«Был медик, он постоянно спрашивал по-русски: «У кого и что болит?» На жалобы отвечал: «Скажи спасибо, что живой». И уходил» , — добавляет Иван Довгань.
Лишь некоторые пленники могли выходить на улицу для выполнения работ. Остальные не знали — день или ночь, поскольку сидели часто в полной темноте.
«Они заходили в камеру и вызвали, например, десять человек. Надо было разгружать гуманитарку, — вспоминает Владимир Бацько. — Добровольно или нет? Там 80% ничего не могли делать, потому что были тяжело ранены. Один постарше умер при мне. Вагнеровцы ему отрезали правое ухо, он был сильно избит. Пришел хирург, вставил ему трубку в легкие. Три дня он так лежал.
А потом пришел в себя и говорит: «Хочу чаю, сделайте, пожалуйста». Пока ребята на сухом спирте разогрели воду, сделали чай, у него уже не было пульса. Позвали охранника. А тот пришел и говорит: «Что, опять?» Он даже не удивился. Бросил черный мешок. Того человека куда-то унесли».
Среди пленных украинцев был врач. Его вагнеровцы также привлекали для оказания медицинской помощи военнопленным.
«Трудно было, медикаменты заканчиваются, а тебе нужно распределять. Я выбирал, кто тяжелее, тем давал антибиотики, это обязательно. В одной комнате у меня было 32 раненых», — рассказал медик.
Сколько в целом военнопленных находилось в Первомайске, точно неизвестно. Кроме обувной фабрики вагнеровцы держали их и в соседних зданиях, говорят свидетели.
Обмен под личным контролем Пригожина
Опрошенные правозащитниками военнослужащие рассказали, что вагнеровцы держали всех пленных под жестким контролем — сами допрашивали, и сами составляли списки на обмен.
С сентября 2022 по июнь 2023-го, по подсчетам МИПЧ, произошло по меньшей мере 11 таких обменов. В основном в районе Бахмута.
Последний обмен состоялся 11 июня 2023 — то есть через несколько недель после анонсированного выхода вагнеровцев из района Бахмута. 16 апреля и 25 мая было два самых массовых обмена. Тогда Украине удалось вернуть 130 и 106 своих военнослужащих.
Военнопленные, вспоминая майский обмен, рассказывают, что их привезли в неизвестное помещение, предположительно в соляную шахту. Там выстроили. Перед ними выступил Пригожин.
«Говорит: «Видите, какие мы добрые. Не избивали вас, не резали, ни пальцев, ни ушей не отрезали», — вспоминает бывший военнопленный. — А половина в помещении искалечена вагнеровцами, но что ты ему скажешь?
И он тогда: «Вот вам было предупреждение. Если второй раз вы попадаете ко мне, такого уже не будет. Сразу буду расстреливать».
После этого военнопленных погрузили в машины. «По рации вышли на наших, сказали, что подъезжаем. За Бахмутом в поле мы пересели в наши машины, они в свои. И разъехались», — рассказал один из пленников.
Видео: пресс-служба ПригожинаПравозащитники отмечают, что пока нет четкого ответа на вопрос, вернули ли вагнеровцы всех украинцев, попавших к ним в плен.
В МИПЧ утверждают, что часть пленников, кто был задействован в качестве обслуги на территории обувной фабрики в Первомайске — готовил еду, разносил ее, убирал — вагнеровцы забрали с собой.
«Медиков, как я понимаю, тоже не отдают, но меня передали с ранеными в последнем обмене», — рассказал бывший пленник.
МИПЧ предполагает, что тех, кого не обменяли, вагнеровцы передали в условный общий обменный фонд, некоторых сейчас содержат в СИЗО Донецка.
В организации также отмечают, что у них есть есть опосредованные свидетельства о причастности вагнеровцев к преступлениям против гражданского населения, однако пока их невозможно проверить из-за отсутствия доступа к оккупированным Россией территориям Украины.
Читайте также
