Армянская идентичность много лет строилась на единстве с Нагорным Карабахом и таких символах, как гора Арарат. Но в сентябре прошлого года Ереван окончательно потерял контроль над Карабахом, и армянские власти заговорили о смене конституции, герба и гимна страны. Русская служба Би-би-си разбиралась, почему Никол Пашинян и его команда хотят создать новую, четвертую республику — и как простые армяне реагируют на потерю национальных символов.
Летом прошлого года, поздравляя страну с Днем конституции, армянский премьер-министр Никол Пашинян называл чтение основного закона «полезным для каждого из вас».
С тех пор Пашинян изменил свое отношение к главному документу страны — и предлагает его изменить, чтобы сделать страну более «конкурентоспособной».
Его слова отражают тупик, в который зашли переговоры между Баку и Ереваном после Второй Карабахской войны 2020 года и азербайджанской военной операции 2023-го, в результате чего Азербайджан восстановил контроль над регионом, а больше 100 тыс. карабахских армян покинули свои дома.
Хотя лидеры обеих стран говорят, что нужно заключать окончательный мир, его условия они понимают по-разному.
Пашинян и его команда последовательно идут на уступки, оправдывая их желанием избежать новой войны с более сильным противником и потери независимости уже самой Армении. Армянский лидер предпочитает аллегории: он сравнивает конституцию с красной одеждой путника, у которого на дороге стоят быки. Эта одежда сшита любимой бабушкой и очень дорога для путника. Ему предстоит выбор: идти дальше в ней на свой страх и риск, исходя из сентиментальных соображений, или убрать красную одежду подальше от бычьих глаз.
Этот образ премьер-министр предложил в интервью общественному радио в начале февраля. И хотя Пашинян прямо не сказал, что речь идет о внешнем давлении на него, смысл аллегории не ускользнул от его аудитории.
Тем более что в тот же день президент Азербайджана Ильхам Алиев прямо заявил, что Армения должна изменить конституцию.
Декларация созависимости
Хотя Алиев требует изменить конституцию, проблема, с его точки зрения, в другом документе — декларации о независимости Армении. Принятая летом 1990 года, незадолго до формального распада СССР, она содержит ссылку на постановление «О воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха».
Тогда Нагорный Карабах, населенный преимущественно армянами, входил в Азербайджанскую ССР. Решение о выходе из нее, принятое депутатами местной автономии, означало формальный разрыв с Баку. После распада Советского Союза этот конфликт перешел в полномасштабную войну двух армий.
И поскольку в преамбуле армянской конституции есть ссылка на декларацию, где заявлены цели воссоединения с Карабахом, в глазах Баку она означает юридические претензии на азербайджанские территории.
Но кроме объединения со спорным регионом в декларации есть и другой пункт — о продолжении традиции первой республики Армения, основанной на руинах царской России в 1918 году и вскоре поглощенной большевиками.
Созданное в 1991 году государство подчеркнуло свою преемственность с ней, позаимствовав у нее герб и гимн, на котором изображена, кроме прочего, гора Арарат — на ней, согласно библейской легенде, остановился Ноев ковчег после потопа.
Пашинян предлагает отказаться от этой горы как символа Армении. Он говорит, что самая высокая гора страны — Арагац, а не находящийся на турецкой территории Арарат.
Арарат как государственный символ Армении раздражает Турцию, в границы которой гора перешла от Армянской СССР в 1920-х. Так советская Россия и Турецкая Республика, наследницы двух распавшихся империй, уладили отношения после окончания Первой мировой войны.
Про другие элементы герба — символы четырех древних армянских царств — Пашинян также говорит, что они не имеют отношения к постсоветской республике.
Ален Симонян, председатель армянского парламента и один из ближайших соратников премьера, предложил поменять еще и гимн. Смена гимна — давний проект депутата. Но он прошелся также и по гербу, сравнив геральдического льва со «смайликом из фейсбука».
«По крайней мере не может Армения быть под водой», — так Симонян охарактеризовал изображение горы Арарат с ковчегом, возвышающимся над водами всемирного потопа.
Свои предложения армянские власти собираются вынести на референдум — и говорят, что речь идет о перезапуске армянского государства и создания новой, четвертой республики — вслед за демократическим государством 1918-1920 годов, Армянской ССР и восстановленной независимой республикой 1991 года.
К западу от Азербайджана
Страхи новой войны поддерживаются регулярными комментариями Алиева насчет собственно территории Армении.
За последний год он не раз называл ее «Западным Азербайджаном» и в январе этого года вновь заявил, что Ереван и южная часть страны Сюник (Зангезур) — это древние азербайджанские территории, переданные Армении советскими властями.
У этого интереса к истории есть и практическое измерение: Азербайджан долго добивался создания так называемого Зангезурского коридора в свой эксклав Нахичевань через юг Армении.
Пашинян считает, что это должна быть дорога с таможенными постами на въезде и выезде из Армении. Алиев требует, чтобы никаких проверок не было.
Многие армяне боятся, что Азербайджан при поддержке Турции попробует оккупировать часть страны или прорубить коридор силой. Еревану удалось донести эти опасения до Брюсселя.
В январе глава евродипломатии Жозеп Боррель осудил «озвучиваемые президентом Алиевым территориальные претензии» и предостерег против нарушений территориальной целостности Армении.
Агрессивные заявления Алиева — возможно, попытка закрепить существующие успехи на бумаге, и не только в Карабахе, говорит политолог Тигран Григорян, хорошо знакомый с ходом армяно-азербайджанских переговоров.
Пашинян предлагал зеркальный отвод войск от границы как шаг к миру. Но Баку его отверг. «Мы не отойдем ни на шаг от наших позиций как мая 2021 года, так и сентября 2022 года», — заявил Алиев, говоря о территориях собственно Республики Армения, занятых азербайджанскими войсками во время эскалаций. С его точки зрения, поскольку делимитация границ между странами не была произведена, то оккупацией это считать нельзя.
Григорян считает, что в последние месяцы Азербайджан использовал переговоры, чтобы смягчить репутационные потери от исхода армянского населения из Карабаха, избавиться от западных посредников, через которых шел диалог, и исключить из повестки мирного договора ключевые вопросы вроде делимитации границы.
Добровольная «денацификация»
Предложения Пашиняна привели к острым дискуссиям в армянском обществе — о том, что значит быть армянами, о национальных символах и национальной идее после потери Карабаха и в свете возможного отказа от Арарата на гербе.
Армянские власти выбрали путь «самовольной денацификации» — так журналист Аршалуйс Мгдесян охарактеризовал энтузиазм, с которым официальный Ереван исполняет требования Баку.
После интервью, в котором премьер использовал аллегорию про быков и красную одежду, директор общественного радио извинился за то, что его сотрудник недостаточно критично расспрашивал политика, и интерпретировал слова премьера так: «Давайте перестанем быть армянами». Заявление украшает фото директора в красной кофте.
С этим взглядом согласна Шушаник Айриян, 23-летняя студентка. Шушаник и ее семья стали беженцами из Нагорного Карабаха в результате последнего конфликта, и для нее новые идеи Пашиняна наложились на трагедию потери родного дома.
«Это как сказать — нам нужно перестать быть армянами, потому что, пока мы остаемся армянами, они хотят убить нас. Это не имеет никакого смысла», — говорит Шушаник.
Юрий Манвелян, главный редактор либерального издания epress.am, считает, что исход из Карабаха остается трагедией отдельных семей. Даже несмотря на то что сотни активистов помогали карабахцам и искали для них жилье, обычный ереванец скорее заметил, что подешевел проезд в такси, так как мужчины из Карабаха, не нашедшие другую работу, сели за руль. По его словам, в обществе царит апатия.
«Очень много поводов для грусти и без этого», — суммирует он настроения в обществе. В прошлом году опрос американского IRI, считающийся самым надежным из проводимых в Армении, показал, что большинство армян не доверяют никому из политиков и недовольны властью, армией и судебной системой.
На вопрос о превалирующем настроении самым популярным был ответ: «опасность, тревога, страх перед будущим». Главным источником этого беспокойства была внешняя угроза стране и ее границам.
Долго считалось, что любой армянский лидер, который пойдет на территориальные уступки в Карабахе, будет немедленно свергнут, — так важен этот вопрос для армян. Но Пашинян сначала признал потерю части территорий, а потом полностью отказался от Карабаха. Лидеры оппозиции называли его «капитулянтом» и устраивали массовые протесты. Но все они захлебнулись.
В сентябре на выборах в городской совет Еревана победили оппозиционные партии. Но они не смогли договориться о едином кандидате в мэры, и в результате градоначальником стал соратник Пашиняна — хотя правящая партия получила лишь 32,5% голосов.
Придя к власти почти шесть лет назад на волне уличных протестов, Пашинян начал правление с прямого включения из кабинета премьер-министра в формате фейсбук-лайва, в котором обещал народу полную прозрачность решений.
От былой популярности не осталось и следа, и прямые включения с использованием селфи-палки прекратились. Теперь, когда премьер собирается возложить цветы на военное кладбище, полиции приходится скручивать и увозить оттуда матерей погибших солдат, которые хотят высказать ему в лицо все, что они о нем думают.
Пашинян уже пытался устроить референдум в 2020 году, чтобы реформировать Конституционный суд. Тогда голосование сорвала пандемия, но правящая партия смогла назначить нужных ей судей и получить большинство в КС через голосование в парламенте.
Удастся ли правительству переписать основной закон в этот раз? Тигран Григорян указывает, что для успеха на референдуме нужно будет больше 600 тыс. голосов «за».
«На фоне низкого рейтинга Пашиняна административного ресурса может не хватить для достижения этой цели, даже если не будет широкой общественной консолидации [против поправок]».