На этой неделе избиратели в 27 странах ЕС проголосуют на выборах в Европарламент, которые могут изменить баланс сил в европейской политике. На них ожидается относительный успех крайне правых, евроскептиков и противников помощи Украине. Почему правые набирают популярность, как это повлияет на европейский курс и ослабнет ли решимость Европы помогать Украине, рассказывает Русская служба Би-би-си.
Кого и как выбирают европейцы?
Начиная с 6 июня почти 373 миллиона европейцев, обладающих правом голоса, отправятся на избирательные участки, чтобы выбрать 720 членов Европейского парламента.
Первыми в четверг будут голосовать Нидерланды, в пятницу — Ирландия и Мальта, в субботу — Латвия и Словакия. Во многих странах ЕС голосование состоится в воскресенье, 9 июня.
В большинстве стран можно голосовать с 18 лет, в Греции — с 17, а в Германии, Австрии, Бельгии и на Мальте — с 16. В нескольких странах, например в Люксембурге и Болгарии, голосование является обязательным.
Количество евродепутатов от каждой страны пропорционально ее населению. Германия, самая густонаселенная страна ЕС, получит 96 мест, Франция — 81 место, а Мальта, Кипр и Люксембург — по шесть.
Как изменится баланс сил в новом Европарламенте?
За неделю до выборов правые, евроскептики и популистские партии, по оценкам Европейского совета по международным отношениям (ECFR), лидировали по опросам в девяти странах ЕС (в Австрии, Бельгии, Чехии, Франции, Венгрии, Италии, Нидерландах, Польше и Словакии) и были на втором или третьем месте еще в девяти странах (Болгарии, Эстонии, Финляндии, Германии, Латвии, Португалии, Румынии, Испании и Швеции).
Если прогнозы окажутся верными, то доля крайне правых депутатов в Европарламенте может возрасти до 25% (им предрекают 184 места), а левоцентристские, либеральные и зеленые партии, наоборот, потеряют мандаты.
В нынешнем парламенте две крупнейшие фракции — правоцентристская «Европейская народная партия» (ЕНП) и левоцентристский «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» (S&D) — вместе с либеральным блоком Renew составляют так называемую супербольшую коалицию.
Эта коалиция, как ожидается, после выборов потеряет значительное число мест, хотя ЕНП, похоже, все же останется самой большой фракцией.
Второй же по величине силой, согласно опросам, станут две крайне правые группы: «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR) и «Идентичность и демократия» (ID). Причем ультраправая «Идентичность и демократия», как ожидается, станет главным триумфатором, увеличив свое представительство с нынешних 58 до 84 мест, а ECR прогнозируют прирост в 18 мест.
Они обойдут либеральную группу «Обновление Европы» и «Зеленых/Европейский свободный альянс».
В итоге почти половину мест получат евродепутаты, не входящие в «супербольшую коалицию» трех центристских групп, и впервые ультраправые, консерваторы и христианские демократы могут сформировать правую популистскую коалицию.
Насколько важен Европарламент?
Европарламент — один из трех основных институтов ЕС и единственный из них, избираемый прямым голосованием. Два других — это Европейский совет, где заседают министры и главы правительств, и Европейская комиссия, самый влиятельный орган блока.
Уникальность Европарламента по сравнению с национальными парламентами состоит в том, что евродепутаты не могут сами предлагать новые законы, то есть они не имеют права законодательной инициативы.
Однако они играют важнейшую роль в процессе принятия законодательных резолюций, которые затем реализуются в 27 странах — членах ЕС и касаются всех ключевых вопросов: от мер по борьбе с изменением климата до повышения обороноспособности Евросоюза.
Они вносят поправки в законодательство, а также окончательно голосуют по законопроектам после согласования с Европейским советом и Еврокомиссией.
А самое главное, они утверждают состав Еврокомиссии, которая как раз и пишет проекты всех новых законов для 450 миллионов европейцев.
Евродепутаты имеют право объявить вотум недоверия главе Еврокомиссии и голосуют за кандидатуры высшего руководства Евросоюза.
Выдвигая кандидатов на самый влиятельный пост в ЕС — председателя Еврокомиссии — лидеры Евросоюза просто обязаны учитывать результаты выборов, так как глава Еврокомиссии утверждается в Европарламенте большинством в 361 голос.
У фон дер Ляйен, выдвинутой на эту должность правоцентристской ЕНП и всячески выступающей за укрепление оборонного потенциала ЕС и поддержку Украины, неплохие шансы на переизбрание, хотя конкуренцию ей может составить социалист Николас Шмидт.
С чем связаны успехи ультраправых в Европе?
Причины всплеска их популярности в общем-то очевидны: многие жители стран ЕС недовольны неконтролируемой миграцией, ростом цен на электроэнергию и подорожанием жизни, «зеленой политикой» и связанными с ней трудностями для фермеров, правительствами своих стран и в целом политическим мейнстримом, неспособным, как они считают, решить их насущные проблемы.
Интересный тренд отмечает издание Politico — ультраправые партии набирают популярность и среди молодых избирателей, в том числе тех, кто на этих выборах будет голосовать впервые.
В Бельгии, Франции, Португалии, Германии и Финляндии антииммигрантские и антимейнстримные партии имеют среди молодежи такую же, если не большую долю сторонников, что и среди избирателей старшего возраста.
Причины этого тоже лежат на поверхности — многие молодые люди живут хуже, чем их родители. Они не видят будущего, не могут купить себе жилье или найти высокооплачиваемую работу. Молодые избиратели хотят перемен.
В Нидерландах ультраправая Партия свободы Герта Вилдерса нашла отклик у молодежи, увязав в предвыборной кампании обещания доступного жилья с ограничениями на иммиграцию.
В Португалии ультраправая Chega («Хватит!») тоже опиралась на недовольство молодежи жилищным кризисом и низким качеством жизни.
Во Франции молодой соратник Марин Ле Пен, харизматичный 28-летний лидер ультраправого «Национального объединения» Жордан Барделла, противник миграции и евроскептик, может рассчитывать на 32% голосов молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет, согласно данным опроса Ifop.
Директор европейской программы Института Монтеня из Парижа Джорджина Райт говорит, что европейским избирателям импонирует откровенность правых партий, в отличие от традиционных политиков.
В то же время ряд ультраправых партий изменил риторику, придвинувшись к политическому центру, что позволило им привлечь на свою сторону избирателей-центристов.
Как успех правых повлияет на европейскую политику?
С учетом недавней мощной волны протестов фермеров против «зеленой политики» можно ожидать по меньшей мере притормаживания амбициозных планов Еврокомиссии по борьбе с изменением климата.
Тема поддержания на плаву сельского хозяйства и фермеров в условиях климатического кризиса будет одной из ключевых в повестке нового Европарламента. Консерваторы, например, требуют ослабления экологических норм для фермеров и хотят отменить запланированный на 2035 год постепенный отказ от использования двигателей внутреннего сгорания.
Обороноспособность континента, безусловно, останется одним из приоритетов повестки дня в условиях продолжающейся войны России в Украине. Лидеры ЕС согласны с необходимостью увеличения расходов на оборону континента, вопрос лишь в том, где взять деньги.
Также не совсем понятно, пишет издание Politico, как тесно страны готовы сотрудничать в своих оборонных проектах. По этому поводу единства среди правых нет.
«Идентичность и демократия» (ID) выступает против усиления оборонной интеграции, в то время как «Европейские консерваторы и реформисты» до такой степени за, что сопредседатель группы Никола Прокаччини даже призвал к созданию армии ЕС.
Все это подводит нас к следующему важному вопросу.
Снизится ли поддержка Украины?
Эксперты говорят, что это вполне вероятно.
В нынешнем Европарламенте, несмотря на наличие противников помощи Украине и пророссийски настроенных евродепутатов, особенно в ультраправой «Идентичности и демократии», все важные для Киева решения набирали необходимое большинство.
В феврале все 27 стран — членов ЕС добились согласия и одобрили 50 млрд евро помощи Украине, которую долго блокировал европейский друг Путина, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан.
К инициативе Чехии по сбору средств для закупки снарядов для ВСУ присоединились 18 стран ЕС, и первая партия купленных на собранные деньги боеприпасов поступит в Украину уже в июне.
Но после выборов ситуация может измениться, считает директор римского Института международных отношений Натали Точчи. В интервью DW она отметила, что снижение европейской поддержки Киева возможно, поскольку правые партии зачастую склонны «лелеять, скрыто или явно, прокремлевские симпатии и меньше увлечены борьбой Украины за свободу и демократию».
«Именно поэтому возможные высокие результаты этих партий на июньских выборах представляют серьезные риски», — подчеркивает Точчи.
ECFR прогнозирует, что большинство евродепутатов нового созыва, скорее всего, поддержит продолжение финансовой и военной помощи Украине, однако им придется реагировать на настроения в своих странах в отношении поддержки Киева, которые в том числе и привели к их избранию в Европарламент.
Впрочем, далеко не факт, что антиукраинская позиция новоизбранных евродепутатов выльется в конкретные политические решения. Натали Точчи говорит, что сформировать сильное антиукраинское лобби в Европарламенте им вряд ли удастся по причине слишком разных взглядов на множество ключевых вопросов, включая и поддержку Украины.
Станет ли Европарламент более пророссийским?
В Европарламенте, безусловно, станет больше евродепутатов, благосклонно относящихся к России. В этом нет ничего удивительного, поскольку большинство крайне правых партий традиционно имели тесные связи с Москвой, хотя после вторжения Путина в Украину об этом стало неловко говорить открыто.
Связи некоторых евродепутатов с Россией стали предметом расследования бельгийских властей.
Москва, как считает бельгийская прокуратура, возможно, платила некоторым европейским депутатам за «распространение российской пропаганды» на зарегистрированном в Чехии сайте Voice of Europe («Голос Европы»). Бельгия расследует предполагаемое российское вмешательство в европейские выборы, на прошлой неделе прошел обыск в кабинете одного из сотрудников Европарламента в Страсбурге.
По словам премьер-министра Александра Де Кроо, «ослабление европейской поддержки Украины играет на руку России на поле боя», и именно это было конечной целью вмешательства Москвы в предвыборную кампанию.
«По данным нашей разведки, цель Москвы предельно ясна. Она состоит в том, чтобы помочь избрать в Европарламент как можно больше пророссийских кандидатов и укрепить в этом институте некие пророссийские нарративы», — сказал бельгийский премьер.
На этом фоне три места в Европарламенте прочат ультраправой болгарской прокремлевской партии Revival («Возрождение»). Программа этой партии представляет собой странную смесь антинатовской риторики, популизма, ксенофобии и ненормативной лексики, пишет европейское издание New Eastern Europe, отмечая, что ее внезапный успех на выборах вызывает подозрения.
Есть ли единство среди крайне правых?
Короткий ответ — нет, и история с ультраправой «Альтернативой для Германии» (AfD), которую после скандала в полном составе исключили из фракции «Идентичность и демократия», это только подтверждает.
Как отмечает исследовательница Стефани Люк, хотя у них есть общие позиции и они могут создавать «альянсы на основе проблем», крайне правые расколоты по множеству вопросов.
Марин Ле Пен, как и фракция «Идентичность и демократия», попыталась дистанцироваться от AfD, чтобы ее «Национальное объединение» выглядело менее радикальным для французской общественности.
При этом Ле Пен подвергает критике европейские институты, в то время как итальянский премьер Джорджа Мелони, наоборот, стремится максимально усилить влияние Италии, сотрудничая с институтами ЕС, а не борясь с ними. Ее партия «Братья Италии» входит в крайне правую депутатскую группу «Европейские консерваторы и реформисты» и рассчитывает на большой успех на выборах.
Нельзя с уверенностью сказать, смогут ли ультраправые объединиться в большой блок.
Но независимо от того, какие политические очертания приобретут возможные коалиции в следующем Европарламенте, очевидно одно — огромная часть жителей европейских стран недовольна нынешним положением дел, и общественные настроения в Европе сдвигаются вправо.
Вопрос в том, станет ли то, что сейчас называется крайне правым популизмом, новым политическим мейнстримом или же крайне правые партии останутся на обочине европейской политики.