В начале января глава Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедрос Адханом Гебрейесус заявил, что 2022-й может стать последним годом пандемии, если странам удастся покончить с несправедливым распределением вакцин. По подсчетам Bloomberg, на начало 2022 года во всем мире было введено уже более 10 миллиардов доз прививок от коронавируса. Однако еще осенью в 56 странах не был достигнут даже 10-процентный уровень вакцинации населения. И в то время, пока некоторые страны испытывают нехватку препаратов для иммунизации, другие отказываются (или отказывались) от них сознательно. Рассказываем о таких примерах и том, что известно об эпидемии COVID-19 в таких государствах.
Танзания: лечение травами и странная смерть президента
Один из ярчайших примеров сознательного отказа от вакцинации — Танзания. Пренебрежительное отношение к пандемии в этой стране было связано в первую очередь с персоной ее президента — Джона Магуфули. Это было особенно удивительно с учетом того, что по образованию политик был ученым-химиком.
С началом пандемии коронавируса Магуфули отказался вводить в стране локдаун и публично хвалил людей, которые не носят маски. В июле 2020 года он в очередной раз объявил Танзанию «свободной от коронавируса» и предложил своим чиновникам рекламировать страну как место, безопасное для отдыха. Еще в апреле государство перестало публиковать статистику по заболевшим и умершим от COVID-19. Также Магуфули назвал коронавирус «заговором Запада», вместе с другими высокопоставленными правительственными чиновниками высмеивал эффективность масок, сомневался в том, работает ли тестирование, и иронизировал над соседними странами, которые ввели ограничительные меры.
«Если бы белый человек мог сделать вакцины [от коронавируса], он уже должен был бы изобрести вакцинацию от ВИЧ, рака и туберкулеза», — говорил Магуфули.
Магуфули, набожный католик, убеждал священнослужителей не прекращать богослужения. «Коронавирус — это дьявол. Он не может жить в теле Христовом», — обратился он к прихожанам своей церкви. Президент (напомним, химик по образованию) рассказал, что у одного из его детей обнаружили коронавирус, а вылечили ребенка лимонно-имбирным напитком и паровыми ингаляциями. Замминистра здравоохранения Фаустина Ндунгулиле, который выразил сомнение в эффективности имбиря с лимоном, сняли с должности.
ВОЗ в свою очередь говорила о доказанной эффективности вакцин и призывала власти Танзании начать подготовку к массовой вакцинации, обещая оказать стране всестороннюю поддержку.
В ответ на это министр здравоохранения Танзании Дороти Гваджима во время брифинга заявила, что у Министерства есть «собственная процедура создания лекарств, и она будет запущена после того, как правительство будет удовлетворено конечным продуктом».
Один из таких препаратов был продемонстрирован самой чиновницей: она показала, как приготовить смузи из имбиря, лука, лимонов и перца — напиток, который, как утверждали власти, помог бы предотвратить заражение коронавирусом. Также Гваджима продемонстрировала, как правильно проводить ингаляции, — именно ингаляционная терапия (ее эффективность в борьбе с COVID-19 не доказана) стала основным методом для борьбы с коронавирусом в Танзании.
Власти не отрицали сам факт существования коронавируса, однако главной причиной антиковидных мер (напомним — речь об ингаляциях и смузи) называли то, что инфекция активно распространяется в соседних с Танзанией странах.
На фоне бездействия властей роль борца с COVID-19 взяла на себя местная католическая церковь. Епископы просили общественность соблюдать антикоронавирусные меры, вернуться к ношению масок и обязательным гигиеническим мероприятиям. Также представители церкви сообщали об аномальном росте спроса на ритуальные услуги в отдельных городах Танзании. Министр здравоохранения страны назвала эти заявления «паникерскими».
Все это закончилось вместе с резонансной смертью президента Танзании. В феврале 2021-го Магуфули перестал появляться на публике. Лидеры оппозиции быстро заподозрили неладное и вскоре сообщили, что президент подключен к аппарату ИВЛ из-за тяжелого заболевания, связанного с COVID-19. В середине марта политик скончался в возрасте 61-го года, информацию об этом подтвердила вице-президент страны. Ряд официальных лиц Танзании опроверг сообщения о том, что причиной смерти стал коронавирус (говорилось о давних проблемах с сердцем), однако большинство местных и мировых СМИ публиковали информацию об обратном.
Новая президент Самия Сулуху имела совершенно другой взгляд на проблему коронавируса. В итоге уже в июле в стране началась кампания массовой вакцинации граждан — изначально вакциной Johnson&Johnson. Танзания получила более миллиона доз препарата через инициативу COVAX, направленную на обеспечение вакцинами бедных стран. «Старт вакцинации является историческим событием для нашей страны в борьбе с коронавирусом. Вакцинация является одной из мер, которым доверяют во всем мире в борьбе с вирусными заболеваниями, включая COVID-19», — говорила Дороти Гваджима, еще недавно предлагавшая бороться с инфекцией с помощью смузи и ингаляций. Позднее стране предоставляли несколько крупных партий вакцины — в том числе Pfizer/BioNTech и китайской Sinopharm. Однако на конец года в стране были полностью вакцинированы лишь около 2% населения.
В 2021-м Танзания возобновила и публикацию информации о новых случаях коронавируса — правда, не так регулярно, как это делают другие страны, а также без указания числа проведенных тестов и дневных коэффициентов заражения. Поэтому оценить реальный уровень распространения COVID-19 в стране до сих пор невозможно.
Мадагаскар: «уникальный отвар» и репрессии для несогласных
Весьма похожей была ситуация в другой африканской стране — островном Мадагаскаре. Главное отличие — власти здесь не отрицали наличие коронавируса (к примеру, еще в марте был объявлен локдаун в крупнейших городах Антананариву и Туамасине) и публиковали данные по числу заболевших. А вот способ борьбы с инфекцией выбрали нетривиальный.
В апреле 2020 года президент страны Андри Радзуэлина представил «лекарство от коронавируса». Речь шла об отваре Covid Organics на базе полыни и других местных трав. Подробную рецептуру держали в секрете. Презентация напитка прошла с большой помпой при участии министров, дипломатов и ученых. Отвар разработали в Малагасийском институте прикладных исследований. Генеральный директор учреждения заявил, что полынь укрепляет иммунную систему, поэтому напиток в первую очередь предназначен для профилактики коронавирусной инфекции.
Президент Мадагаскара заявил, что уже два человека излечились от COVID-19 благодаря отвару. «Мы хотим как можно шире распространить это лекарство, чтобы защитить население, — сообщил Андри Радзуэлина. — К нам уже обращаются со всего мира — из Канады, из США, из Европы — с просьбой прислать наш продукт». В Малагасийском институте прикладных исследований заявили, что планируют провести «более серьезные клинические исследования». Завершая торжественную презентацию, президент Мадагаскара и его жена чокнулись «целебным» отваром. Радзуэлина пообещал, что производство «лекарства» наладят в достаточном объеме, чтобы все 27 млн жителей острова могли получить к нему доступ.
Напиток действительно рекламировался как действенный способ борьбы с коронавирусом, при этом от поставок вакцины по программе COVAX Мадагаскар, как и Танзания, изначально отказался. «Собственный путь» в борьбе с коронавирусом поддерживался и населением из-за тотального недоверия вакцинам — Мадагаскар остается одной из последних стран в мире, где фиксируются случаи полиомиелита.
Некоторые граждане привиться все же хотели — и даже направляли правительству анонимную петицию с просьбой разрешить вакцинацию для тех, кто этого хочет. Однако власти оставались непреклонны. Более того, Amnesty International задокументировала попытки малагасийских властей заставить замолчать несогласных, которые осмелились высказаться против методов борьбы правительства с COVID-19. Они использовали расплывчатые законы, которые криминализируют «распространение фейковых новостей», «подстрекательство к общественным беспорядкам» и «подстрекательство к ненависти к правительству», чтобы наказать медицинских работников, журналистов и представителей общественности за информирование людей или неудобные вопросы.
Ситуация изменилась лишь весной 2021 года, когда в стране начали фиксировать рекорды по числу заболевших и умерших от коронавируса. Под больницы пришлось переоборудовать школы и другие общественные заведения. Уже в апреле, через год после презентации Covid Organics, правительство объявило, что все-таки примет вакцины, поставляемые по программе COVAX. А уже в мае в стране начали прививать первых людей, среди которых был министр здравоохранения. Для начала в Мадагаскар поставили 250 тыс. доз препарата AstraZeneca, затем поставки повторялись по линии COVAX (завозились препараты Johnson&Johnson и Sinopharm). Саму вакцинацию не сделали обязательной; заявил об отказе от вакцинации и президент Радзуэлина. Covid Organics остался в продаже, и власти продолжали продвигать его как действенный способ в борьбе с COVID-19. В итоге число вакцинированных на Мадагаскаре по-прежнему остается мизерным — полный курс прививок прошли менее 3% населения. В декабре-январе в стране вновь начали фиксировать рекорды по числу заболевших в сутки.
Северная Корея: «особый путь» с запретом играть в снежки
Еще одной страной, отказавшейся от массовой вакцинации по программе COVAX, стала КНДР. В последний раз переговоры по этому вопросу велись летом 2021-го — итогом стал отказ Пхеньяна принять препараты. Тогда речь шла о том, чтобы поставить в страну 1,7 млн доз AstraZeneca во второй половине 2021 года, но северокорейская сторона отказалась выполнять часть предварительных условий COVAX. Сообщалось также, что руководство Северной Кореи вообще потеряло интерес к вакцине AstraZeneca, опасаясь ее побочных эффектов.
В то же время к «коронаскептикам» правительство Северной Кореи отнести нельзя — страна одной из первых объявила о закрытии границ, когда стало известно о новом вирусе. Уже в январе 2020 года правительство КНДР ввело значительные ограничения на зарубежные поездки для северокорейцев, а в конце января полностью закрыло страну для иностранных туристов. 30 января телеграфное агентство Северной Кореи объявило о введении по всей стране режима чрезвычайного положения и создании штаба по борьбе с эпидемией. По сути, страна сделала ставку на жесточайший карантин. Из-за этого некоторые государства решили эвакуировать свои диппредставительства из Пхеньяна, а широко известной стала история с выездом из КНДР российских дипломатов, которые сделали это на самодельной дрезине.
Парадоксально, но живущей в международной изоляции долгие годы Северной Корее было относительно легко реализовывать «карантинную» стратегию в таком масштабе, который не могли себе позволить развитые страны. В начале февраля 2020 года правительство КНДР распорядилось начать массовую дезинфекцию товаров из-за рубежа. Так, в порту Нампхо все пребывающие товары дезинфицировались сотрудниками местной таможни, а ряд товаров был задержан на карантин. Во второй половине февраля были отменены все международные рейсы и полностью запрещен въезд и выезд из страны. Единственной нитью, связывающей КНДР с остальным миром, стал мост между китайским городом Даньдун и корейским городом Синыйджу, по которому в страну шли гуманитарные грузы из-за рубежа, в частности — медикаменты от организации «Врачи без границ».
Массовая проверка грузов на границе быстро сказалась на и без того скромной внешней торговле страны. Товарооборот Северной Кореи с ее главным партнером Китаем за февраль 2021 года составил, по данным таможни, всего 3 тыс. долл. — это примерно в 100 тыс. раз ниже докризисного уровня, который измерялся сотнями миллионов долларов. Правда, затем он быстро вернулся на нормальный уровень.
20 февраля из-за коронавируса были закрыты все школы КНДР. Зимой 2020-2021 года северокорейские власти запретили играть в снежки, потому что в снеге может содержаться смертельный вирус. Населению категорически запретили собирать любые предметы, выброшенные из моря на берег. Некоторые ограничения коснулись и рыболовецких судов.
Подобные меры в КНДР применялись не в первый раз. Похожие жесткие карантины вводились в 2003 году во время эпидемии атипичной пневмонии (SARS), в 2014-м во время вспышки Эболы и в 2015-м во время эпидемии «верблюжьего гриппа» (MERS). Наиболее известен случай с Эболой: тогда режим противоэпидемических мер длился полгода, также создавалась специальная властная структура с филиалами на местах, а для въезжающих в страну действовал трехнедельный карантин, касавшийся как иностранных дипломатов, так и членов правительства после официальных визитов.
В то же время высшее руководство страны присутствовало на многих официальных мероприятиях без масок. Лидер КНДР Ким Чен Ын вообще очень редко появлялся на публике с маской на лице. В первой половине 2020 года с заболеванием коронавирусом связывали его кратковременное исчезновение из публичного пространства. При этом власти все это время продолжали утверждать, что в стране не зафиксировано ни одного случая COVID-19. В марте 2020 года Ким Чен Ын распорядился начать строительство новых больниц в Северной Корее, продолжая также отрицать любые случаи регистрации COVID-19. По утверждению политика, цель строительства новых больниц — не борьба с коронавирусом, а улучшение системы здравоохранения страны.
В конце июля, спустя более полугода с начала пандемии, северокорейские СМИ сообщили о первом случае возможного проникновения коронавируса SARS-CoV-2. Его предполагаемый носитель вернулся в КНДР 19 июля из Южной Кореи, куда бежал три года назад. 24-летний мужчина был изолирован, а лидер республики Ким Чен Ын распорядился закрыть на карантин 200-тысячный город Кэсон, расположенный на границе с Южной Кореей. Позднее похожие сообщения повторялись, однако ни одно из них не получило подтверждения официальных властей КНДР.
Оценить эффективность северокорейских мер при полном отсутствии данных по заболевшим невозможно. Правда, бывший северокорейский врач, с которым поговорило издание DW, уверен, что коронавирус в стране все же есть, как и умершие от него — по словам медика, информация об этом просто скрывается властями.
ООН в свою очередь критикует КНДР за отказ от сотрудничества с международными организациями и принимать вакцины, обращая внимание также на проблему голода и доступа населения к медицинской помощи. Пхеньян по-прежнему отказывается от сотрудничества и не пускает в страну спецдокладчика по вопросам прав человека организации Томаса Охеа Кинтану. Власти Северной Кореи, как отметил Кинтана, наглухо закрыли границы и «расстреливают любого, кто посмеет нарушить запрет». Он назвал эти меры «драконовскими», подчеркнув, что изоляция страны еще более обостряет проблему нехватки продовольствия.
«Народ Северной Кореи не должен выбирать меньшее из двух зол: голод или COVID-19, — подчеркнул независимый эксперт ООН. — Власти КНДР должны приступить к одновременному решению двух застарелых проблем: соблюдения прав человека и сотрудничества с международным сообществом».
Бонус: Туркменистан
Вносить Туркменистан в список стран, избравших «альтернативные» методы борьбы с COVID-19, было бы не совсем справедливо — в стране действовали и продолжают действовать жесткие карантинные меры, идет вакцинация населения. Однако главная особенность этого государства — полное отрицание того, что вирус в стране вообще есть. С начала пандемии число официально зарегистрированных случаев остается неизменным — 0. В последний раз президент страны и врач (стоматолог) по образованию Гурбангулы Бердымухамедов заявил об этом в декабре 2021 года. «Сейчас мы можем сказать, что в результате проведения таких масштабных работ [по противодействию пандемии] в Туркменистане не были выявлены случаи инфицирования коронавирусом», — сказал он на рабочем совещании с правительством.
Как и Северная Корея, Туркменистан отреагировал на появление нового вируса оперативно — уже в январе было приостановлено авиасообщение с Китаем и Таиландом, в феврале во въезде начали отказывать гражданам стран, затронутых пандемией. В марте авиасообщение было полностью прекращено, на въезде в крупные города появились пропускные пункты, где у водителей и пассажиров измеряли температуру. Был приостановлен местный футбольный чемпионат. Применялся и ряд других ограничительных мер. Хватало и неоднозначных решений — так, в марте Бердымухаммедов, не упомянув, правда, COVID-19, распорядился сжигать в стране могильник — по его словам, дым от растения должен был уничтожить вирусы, которые «не видны невооруженным взглядом».
В июле 2020 президент Туркменистана впервые появился на публике в маске — телевидение показало его во время рыбалки. Как подчеркнули СМИ, маску президент надел, чтобы защититься от «кишащей вирусами пыли». После удачной рыбалки президент проследовал в детдом и передал улов детям, которые тоже были в масках. В том же сюжете государственный телеканал показал кадры, как два старых двухмоторных самолета дезинфицируют с воздуха безлюдные деревни.
В начале 2021 года в Туркменистане стартовала массовая вакцинация от коронавируса, применялись российские препараты «Спутник V» и «ЭпиВакКорона», позже — российский же «КовиВак» и китайский препарат Sinopharm. В июле вакцинацию в стране, где случаев коронавируса не зафиксировано, и вовсе сделали обязательной — это объясняли профилактикой болезни. Жителей, отказывавшихся вакцинироваться, штрафовали и заставляли оплатить стоимость вакцины, бюджетников увольняли, пожилых лишали пенсии. В последний раз меры по борьбе с пандемией в Туркменистане ужесточали совсем недавно, в середине января: сотрудников многих компаний перевели на «дистанционку», были закрыты многие развлекательные и торговые объекты, ряд ограничений ввели на транспорте. В стране введен обязательный масочный режим, в том числе на улице. За нахождение в общественном месте без маски или при ее неверном ношении штрафуют.
Местные СМИ в то же время утверждают, что коронавирус в стране не только есть, но и уносит жизни многих ее жителей. Многочисленные сообщения от анонимных источников прошедшей осенью публиковало «Радио Азатлык». Но косвенные признаки высокой заболеваемости коронавирусом в Туркменистане указывало и DW. Среди них — появление специальных палаточных лагерей для больных возле крупных городов. «Туда свозили со всего Туркменистана тех, у кого медики подозревали коронавирус. И там умирали по несколько человек в день. Их не выдавали родственникам, хоронили в общей могиле. Тогда еще, видимо, в Туркменистане не знали вообще, как лечить эту болезнь. Потом закупили препараты и оборудование в России; пришли тесты и аппараты ИВЛ из Турции», — рассказал DW лидер Туркменской республиканской партии в изгнании Нурмухаммед Ханамов. Второй признак наличия зараженных коронавирусом в Туркменистане — это ситуация с похоронами. «По нашим сведениям, в Ашхабаде и в Туркменабаде есть много случаев, когда тела умерших в больницах не выдают родственникам или выдают в пластиковых пакетах, и с условием, что их нужно немедленно везти на кладбище. Нам известно несколько десятков таких случаев», — сообщил DW глава правозащитной организации «Туркменская инициатива по правам человека» Фарид Тухбатуллин. «Тестирование на COVID-19 в Туркменистане ведется, в том числе и профилактическое. Но справки с положительными результатами на наличие вируса на руки не выдаются. В таких случаях людей направляют в инфекционную больницу, указывая, например, пневмонию», — утверждал Тухбатуллин. При смерти от COVID-19, по его словам, «тоже указывают пневмонию или сопутствующие заболевания — диабет или сердечную недостаточность».
Из других признаков назывались критическая ситуация в медучреждениях, о которой известно со слов врачей, а также отсутствие автомобильного и железнодорожного пассажирского сообщения внутри страны.
Интересна также позиция ВОЗ по ситуации в Туркменистане. Изначально представители организации, посещая страну, положительно оценивали ее опыт борьбы с COVID-19. Так, глава странового офиса ВОЗ Паулина Карвовска в апреле 2020 года отмечала, что меры, принятые в Туркменистане, получили одобрение международных структур, в частности ООН. Карвовска также отметила, что власти следуют принципам глобальной системы ВОЗ по эпиднадзору и принятию ответных мер. Тем же летом в страну приезжала делегация миссии Европейского регионального бюро ВОЗ по COVID-19, однако официальную статистику властей тогда не комментировали. Возглавлявшая миссию старший офицер ВОЗ по чрезвычайным ситуациям Кэтрин Смоллвуд лишь порекомендовала им действовать «как если бы коронавирус уже имел место в стране».
Лишь в ноябре 2021 год из уст той же Смоллвуд прозвучала публичная критика данных Туркменистана. «[Коронавирус] распространяется по всему миру как пандемия уже почти два года, — сказала она. — С научной точки зрения маловероятно, что вирус не циркулирует в Туркменистане». А в декабре 2021-го очередная миссия ВОЗ призвала власти страны «активизировать усилия по обнаружению COVID-19», подчеркнув важность диагностики и прозрачного информирования о новых случаях.