Минск и Москва подписали договор об общих принципах налогообложения по НДС и акцизам. По мнению экономиста Дмитрия Крука, в результате Беларусь потеряла значительную часть налогового суверенитета, а Россия вдобавок получила доступ ко всей налоговой (и не только) информации о белорусских юридических лицах. Такой шаг может стать лишь одним из череды событий, которые приведут к утрате суверенитета в целом. В истории Беларуси уже была похожая ситуация: отношения наших предков с Польшей начинались с уверений в братской дружбе и призывов создать федерацию, а завершились вытеснением нашего языка и появлением почти унитарного государства. Рассказываем, что тогда произошло.
Брак — первый шаг к объединению государств
В древности наши предки, жившие в Великом княжестве Литовском (средневековом белорусско-литовском государстве) периодически воевали с Польшей. Между собой враждовали многие соседи — мы не были исключением.
Но в 1385-м все изменилось. Великого князя литовского Ягайло пригласили стать мужем польской королевы Ядвиги и взойти на польский трон. Тот согласился, и между государствами была заключена Кревская уния (события произошли в городе Крево — теперь это агрогородок в Сморгонском районе).
Де-юре Ягайло возглавил два отдельных государства. Как утверждалось в тексте унии, он обещал «земли свои литовские и русские на вечные времена к короне Королевства Польского присоединить». Князь сам принял христианство и дал обещание крестить ВКЛ (значительная часть литовского населения оставалась язычниками), а также «вернуть Королевству Польскому все земли, кем-либо оторванные от него и отнятые».
Ягайло остался единым правителем двух государств до своей смерти. На практике же в ВКЛ скоро стал править его двоюродный брат Витовт. Формально он признавал себя наместником Ягайло, но в реальности проводил полностью самостоятельную политику. Анонсированное объединение двух государств в одно так и не было реализовано. Страны сохранили собственные законодательство, судебную систему, армию, казну, чеканили собственные монеты, да и граница между ВКЛ и Польшей никуда не исчезла.
Объединившись, союзники разбили в битве при Грюнвальде Тевтонский орден, практически переставший с того времени представлять для них угрозу.
Еще до битвы под Грюнвальдом Ядвига умерла, не оставив детей, но династия Ягеллонов утвердилась на польском троне. При жизни ее мужа, впоследствии еще трижды женившегося, были заключены еще три унии между Польшей и ВКЛ. По Виленско-Радомской (1401) княжество признавалось наследственной собственностью Ягайло и его потомков. По Городельской (1413) в ВКЛ вводилось то же административное деление, что и в Польше, а местная шляхта, принявшая католицизм, получала те же права, что и поляки. Наконец, Гродненская (1432) во многом повторяла положения Виленско-Радомской.
Последнюю по счету унию со стороны ВКЛ подписывал великий князь литовский Жигимонт Кейстутович, младший брат Витовта. В 1440-м его убили, но никакого аншлюса не случилось. Наоборот, ВКЛ вновь выбрало себе самостоятельного монарха — Казимира Ягеллончика, младшего сына Ягайло. Старший тем временем правил в Польше. Спустя четыре года последнего убили в битве. Поляки позвали на престол Казимира, но тот не спешил соглашаться. Да и его поданные были против. Междуцарствие в Польше продолжалось три года.
В конце концов Ягеллончик согласился стать королем. Но поставил условия: полякам пришлось отказаться от условий Гродненской унии, они признали привилей Казимира, по которому ВКЛ и Польша имели равноправие. Ягеллончик гарантировал целостность границ ВКЛ, право шляхты нашей страны занимать все административные должности в княжестве. Таким образом уния имела исключительно личный характер (то есть в основе союза лежала лишь персона общего монарха, а вот общего порядка престолонаследия или права — как сейчас бы сказали, «наднациональных документов» — не было).
Удар в спину — и появление Речи Посполитой
Ситуация не менялась и при следующих великих князьях. После смерти Казимира поляки и жители ВКЛ выбрали себе правителями двух его разных сыновей. Но ситуация повторилась: польский король умер раньше, и великий князь литовский Александр — опять-таки на основе персональной унии — стал править и в соседней стране.
Но поляки не теряли надежды присоединить к себе ВКЛ на более твердых условиях. На фоне неудач наших предков в борьбе с Москвой они попытались навязать им Мельницкую унию (1503). Документ предусматривал появление общего короля, введение единой валюты, проведение единой внешней и внутренней политики. Государственные должности и суды при этом хотели сохранить отдельными. Короля предлагалось избирать, но поскольку большинство избирателей были бы поляками, то на государственной самостоятельности ВКЛ можно было бы поставить точку. Это вызвало протест со стороны сторонников независимости княжества — и унию не утвердили.
Но к середине XVI века над ВКЛ зависла серьезная угроза. Сосед с востока — Московское государство — все активнее пытался расширить свои территории. Войны проходили постоянно: в 1487−1494, 1500−1503, 1507−1508, 1512−1522, 1534−1537 и 1561−1570 годах. В большинстве из них Москве сопутствовала удача. Сил у ВКЛ становилось все меньше, а потому она все чаще обращалась за поддержкой к Польше. Последним аргументом стала потеря Полоцка, который во время Ливонской войны заняли войска Ивана Грозного.
Во внутренней политике в роли своеобразной «пятой колонны» выступала часть элиты: широкие права и привилегии польской шляхты не давали покоя и будоражили воображение предков белорусов, а потому часть знати ВКЛ выступала за объединение с западным соседом.
Чтобы сделать союзников более сговорчивыми, поляки заняли территорию Украины, входившую до этого в ВКЛ, и присоединили ее к своему королевству. В условиях войны с Москвой это воспринималось как удар в спину. Юг был потерян, часть восточных земель оккупирована. Княжество могло полностью прекратить существование. Поэтому элитам пришлось согласиться на объединение, что было зафиксировано в Люблинской унии (1569).
На карте Европы появилось новое государство — федеративная Речь Посполитая, частями которой были Польша и ВКЛ. РП получала единого монарха, коронация которого проходила в Кракове (прежние титулы сохранялись). Возникали единые сейм и сенат, в которых по общей численности преобладали делегаты от Польши. При этом обе части федерации сохранили свои собственные административный аппарат, казну, войско и законы. К слову, все это случилось при последнем представителе династии Ягеллонов — Жигимонте Августе.
Более того, по Статуту Великого княжества Литовского 1588 года — своду основных законов — иностранцам (в том числе полякам) запрещалось приобретать землю в «братском» ВКЛ и занимать в княжестве государственные должности. Статут был напечатан на старобелорусском языке. В переводе на польский он вышел лишь в 1611-м.
Без старобелорусского языка и православия
В тексте Люблинской унии говорилось об объединении «в один народ». Разумеется, первоначально об этом не могло быть и речи. Но постепенно происходила все большая унификация в экономике, политике, культуре, религии.
В сфере внешней политики «мотором» выступал официальный Краков (затем Варшава). ВКЛ, по-прежнему боровшееся с Москвой, не получило по-настоящему серьезной помощи в рамках единого государства.
В 1596-м была заключена Брестская уния (попытка объединить две конфессии христианства: православные сохранили свои обряды, но подчинялись папе римскому). В итоге униатство стало национальной религией в ВКЛ и сыграло положительную роль в белорусской истории (отчасти помогло сохранить национальную идентичность после вхождения земель Беларуси в состав Российской империи). Но на практике сблизило жителей ВКЛ с поляками. Да и в целом православие в Речи Посполитой вытеснялось на периферию, а ставка делалась на католичество — впрочем, в ХIХ веке во времена Российской империи все происходило с точностью до наоборот.
Со временем старобелорусский язык стал исчезать из официального обращения. Спустя век после Брестской унии, в 1696-м, появилось постановление о том, что государственные документы в ВКЛ должны писаться на польском и латинском языках. Разумеется, крестьяне продолжали разговаривать на белорусском. Родной язык знали и магнаты, ведь иначе они не смогли бы общаться со своими подданными. Они даже сочиняли на нем произведения. Например, знаменитый ученый Адам Мальдис нашел стихотворение на белорусском языке, которое Евхим Храптович, последний канцлер ВКЛ, написал в середине ХVІІІ века.
Итог такой политики — значение ВКЛ в составе Речи Посполитой постепенно уменьшалось. Образовательная комиссия была единой для РП. В 1780-е годы были попытки унифицировать право двух частей федерации. В конце десятилетия были созданы общегосударственные комиссии войска, полиции, иностранных дел, казны и других служб. Поляки четко вели процесс к всеобщей унификации. В моде было деление РП на «три провинции»: Великопольшу, Малопольшу и ВКЛ. В таком случае наша территория представляла собой лишь третью часть государства — соответственно, могла быть представлена в общих органах в той же пропорции. А значит, поляки при желании могли решать все вопросы самостоятельно.
3 мая 1791 года в Речи Посполитой была принята Конституция — первая в Европе и вторая в мире после американской. В целом ее принятие было прогрессивным явлением. К тому времени РП давно находилась в кризисе и упадке. Действовало печально известное правило liberum veto: все решения парламента должны были приниматься единогласно. Подкупить хотя бы одного члена Сейма было нетрудно, поэтому парламент годами не мог принимать ключевые решения. В стране все больше росла анархия, из-за консерватизма и нежелания проводить реформы она отставала от соседей. Те с удовольствием пользовались этими слабостями.
Принятая Конституция отменяла liberum veto и укрепляла власть короля. Реформаторы также решили увеличить армию до 100 тысяч человек (хотя вскоре из-за финансовых трудностей численность пришлось сократить до 65 тысяч). До этого в ней было всего 16 тысяч солдат.
В Конституции отношения Польши и ВКЛ никак не рассматривались. Но 22 октября того же года были приняты «Взаимные гарантии обоих народов». В них наши предки смогли добиться того, чтобы они и поляки были представлены в органах управления поровну. «Гарантии» «не проста захоўвалі унію, але пераводзілі яе на якасна новы ўзровень: ад сістэмы дуалізму, г. зн. раздваення дзяржаўных інстытутаў, да сістэмы роўнага прадстаўніцтва ў агульных камісіях», — писал историк Тимофей Акудович.
Но сколько бы продержалось такое равенство? Не появился бы у поляков соблазн потребовать пропорционального представительства? Ведь ВКЛ занимала лишь треть территории государства. Кстати, документ был составлен на польском, на старобелорусский его даже не перевели.
Как бы то ни было, четыре года спустя РП прекратила существование в результате аннексии России, Пруссии и Австрии. История не знает сослагательного наклонения. Нам уже не узнать, по какому пути развития пошла бы наша страна, сохранись Речь Посполитая на карте Европы. Победило бы в ней стремление к полной унификации или, наоборот, в ВКЛ появилось бы стремление к независимости, как происходило во многих крупных государствах в XIX веке. Факт остается фактом: в Речи Посполитой наши предки могли потерять свою идентичность, что стало прямым итогом чрезмерно близкой интеграции.
Читайте также
