Дело против УЕФА, Антивоенная декларация, допуск к международным стартам свободных спортсменов и тех белорусов, кто не выступил против российской агрессии, претензии со стороны Александры Герасимени, сотрудничество с Украиной, деньги… К исполнительному директору Белорусского фонда спортивной солидарности (БФСС) Александру Опейкину, которого суд «заочно» приговорил к 12 годам колонии, накопилось много вопросов. Ниже — откровенное интервью с функционером.
УЕФА, давление, суд
— Вы давали 80−85 процентов, что УЕФА отстранит сборные Беларуси и клубы от выступления на международной арене, но в итоге 4 и 5 апреля на заседаниях организации не было принято никакого решения. Что думаете?
— Допускаю такую же высокую вероятность бана наших футболистов. Я как раз не ожидал, что это произойдет на апрельском конгрессе. Ведь сам «белорусский вопрос» возник внезапно и совсем недавно — в середине марта. Очевидно, что для его проработки пока не было достаточно времени. Реальнее ждать решений летом.
— Откуда у вас уверенность, что сборные и клубы отстранят от выступлений?
— Раньше не было такого включения со стороны политиков, депутатов, правозащитных организаций. На УЕФА будет серьезное давление. Это, конечно, может ничего не дать, но спорт сегодня максимально политизировался. УЕФА будет сложно отмахнуться от многочисленных призывов отстранить белорусов.
— Спортивный арбитражный суд в Лозанне (CAS) почти год рассматривал дело и в итоге не удовлетворил иск Фонда к УЕФА, посчитав, что «у CAS нет правовых инструментов, чтобы заставить УЕФА провести расследование в отношении АБФФ» (Ассоциация «Белорусская федерация футбола»). Нет ощущения, что многомесячные усилия, а также немалые деньги были потрачены зря? Чего не хватило для победы?
— Фонд спортивной солидарности вел дело самостоятельно. Не хватило как раз поддержки и давления со стороны крупных европейских структур, политиков. Не было, к сожалению, реакции на уровне Европарламента. Потом уже проснулись, мол, россияне отстранены, а белорусы играют. А сейчас даже исключение сборной и клубов ни на что не повлияет — вопрос перезрел. Однако ощущения, что мы проиграли, нет. Во-первых, Фонд получил огромный опыт по противостоянию такой серьезной организации как УЕФА. Во-вторых, решение CAS половинчатое. Да, формально они не могут обязать УЕФА начать дисциплинарное расследование. Но в то же время Спортивный арбитражный суд зафиксировал политическое преследование спортсменов в Беларуси, факты дискриминации и отметил, что у УЕФА хватало причин инициировать дело против АБФФ.
— Владимира Базанова уже нет во главе федерации…
— CAS затянул с принятием решения почти на год. Как есть — тут мы не могли на что-то повлиять. Продолжим добиваться, чтобы заявители дела, которые пострадали в белорусском футболе из-за своей позиции, были восстановлены в правах. У этого процесса нет срока давности, тем более у нас теперь в наличии юридический документ — решение CAS. В процессе построения демократической Беларуси к этому вопросу мы обязательно вернемся.
Декларация, принцип, Украина
— На 7 апреля 493 человека подписали Антивоенную декларацию, из них белорусов меньше трети. Как оценивать эту цифру? Свободных спортсменов, выступивших против насилия и за честные выборы после августа-2020, было значительно больше.
— Состояние белорусского общества, уровень репрессий с начала войны и в 2020-м — две большие разницы. Подписание публичной декларации сегодня — серьезный, рискованный шаг. Поэтому 148 белорусов, которые фигурируют в документе, — хорошая цифра. Это, кстати, помогает в диалоге с украинцами. Они видят, что из российских спортсменов единицы выступили против войны. Белорусов же значительно больше.
— Декларацию подписали и ряд иностранцев. Зачем? Ведь понятно, что абсолютное большинство тех же украинцев против войны…
— Задумка была в том, что Антивоенная декларация станет своего рода проводником для участия в международных соревнованиях тех спортсменов, кто не поддерживает войну. В Польше уже объявили, что будут придерживаться подобного подхода. Неформально это делает Литва. Наверняка на протяжении 2023 года такую практику применят и другие страны. Пусть это будет не декларация БФСС — важен сам принцип. Мало просто молчать и публично не поддерживать войну — важно заявить через подписание документа, что ты против российской агрессии.
Что касается иностранцев и украинцев в частности, то они просто поддержали нашу инициативу и добавили ей веса.
— Есть примеры практической пользы декларации?
— Более 30 атлетов из Беларуси, кто подписал декларацию, получили право соревноваться в Польше. Кроме того, мы сделали много рекомендательных писем для детей, на которых тоже распространялся бан, тренеров, любителей. Считаю, данный документ — одна из самых успешных инициатив Фонда.
— Чем гордитесь в работе БФСС с начала войны, а что не удалось сделать?
— Украина стала основной темой в мировой повестке с 24 февраля 2022 года. Мы сразу же включились, чтобы поддержать страну. Объем помощи для Украины — наша гордость. Если говорить о цифрах, то благодаря благотворительным аукционам, которые мы проводили совместно с Tribuna.com, партнерам перечислили на нужды ВСУ, волонтеров, белорусских добровольцев более 120 тысяч евро. Еще около 30 тысяч предоставили для поддержки молодых украинских спортсменов, которым пришлось переехать с востока страны.
Также выделю подписание меморандума о сотрудничестве между БФСС и Департаментом молодежи и спорта Киева. Он предусматривает взаимодействие в сфере спорта: поддержка Украины с одной стороны и работа над введением санкций против стран-агрессоров с другой.
Конечно, невозможно охватить весь спектр вопросов. Мы регулярно вели коммуникацию с МОК, НОК разных стран. Но ресурсы Фонда ограничены. В целом сделали все запланированное.
Еврокомиссия, Герасименя, команда
— Сколько в БФСС штатных работников?
— Основной состав — 12 человек. Они базируются в разных странах. Некоторые вопросы отданы на аутсорсинг.
— Какова была текучка кадров c момента основания Фонда?
— Процентов 30. Работа требует большой стрессоустойчивости. Некоторые вопросы могут решаться ночью на выходных. Не каждый выдержит.
— На какие средства функционирует Фонд?
— Европейские партнеры, частный бизнес — разные источники. Если говорить конкретнее, то это, например, программы Еврокомиссии, которые помогают всему гражданскому обществу в Беларуси, пострадавшему от репрессий на родине. Наша работа, к слову, относится к правозащитной деятельности. Во многих западных странах спорт не является частью общественно-политической жизни — это сфера развлечений. Не всем в США, Европе понятно, почему в Беларуси, России спорт имеет такое политическое значение.
— Бывший руководитель Фонда Александра Герасименя в середине января этого года говорила, что у нее возникли вопросы насчет прозрачности финансирования БФСС.
— В Европе все очень прозрачно с выделением средств и отчетностью. Информация на этот счет есть у половины сотрудников Фонда. А если брать высказывание Герасимени, то там была история иного плана. Не хотел бы вдаваться в подробности.
— Почему? Герасименя не раз высказывалась, что с начала войны между вами возникли разногласия по поводу дальнейших приоритетов БФСС, из-за чего она и покинула Фонд почти год назад. Вы же ни разу не комментировали ситуацию…
— Буду оставаться джентльменом до конца. Да, разногласия были. Это нормально. Но они точно не касаются финансирования. Мы, повторюсь, работаем официально в европейском поле.
— Не пожалели о сотрудничестве с Герасименей?
— Нет. Надо понимать, что были разные условия, геополитическая ситуация. Имею в виду 2020 год и 2022-й. Меняются обстоятельства — меняется и позиция людей. Даже внутри одной команды.
— В чем-то Фонд потерял с ее уходом?
— Белорусы вообще зациклены на вождизме. Мол, лидер должен решить все проблемы. Но в условиях открытой политики, демократического общества приход-уход конкретного человека — это лишь часть всего процесса. Просто мы очень долго жили в иной парадигме, где кадры назначались, а публичная дискуссия сводилась к нулю. В нашей же работе мало что изменилось, разве что только ее стало в разы больше.
Пропаганда, свобода, депозит
— Вас задевает критика? Обижались на высказывания Герасимени, других спортсменов, что их имена использовались Фондом без их ведома?
— По неопытности задевала. Но затем понимаешь, что в свободном обществе критика — часть работы. Приведу такую аналогию: нападающего бьют по ногам в матче Лиги чемпионов. Больно, неприятно, но надо вставать и продолжать делать свое дело. Просто таковы условия.
— Фонд призывал СМИ не публиковать «интервью» Надежды Остапчук. Это была забота о ее имени?
— В том числе. Это ведь не добровольное интервью. Человек оказался в крайне тяжелом положении, он спасает свою жизнь. И не хотелось бы, чтобы независимые СМИ «подыгрывали» пропаганде, пусть и подавая информацию в нейтральном ключе. Возможно, часть неискушенной аудитории после таких новостей реально подумает, что у кого-то поменялись взгляды. Считаю, лучше не тиражировать подобный контент.
— Была ли оказана какая-то помощь Остапчук и известному игроку и тренеру Василию Хомутовскому, которому дали два года «домашней химии»?
— Не могу это комментировать.
— Давайте тогда поговорим о допуске атлетов. Вы чувствуете, что проиграли в этом вопросе? Во-первых, свободные спортсмены не могут соревноваться и продолжить карьеру, например, легкоатлетка Яна Максимова. Во-вторых, белорусы и россияне, кто не высказывался против войны, получили шанс вернуться на международную арену в нейтральном статусе.
— Скажу так: есть сожаления. Фонд настаивал на допуске спортсменов через подписание любой антивоенной декларации. Украинцы придерживались позиции полного бана белорусов и россиян. В результате, думаю, не хватило консолидированной позиции. При нынешних рекомендациях МОК осуждение войны не прописано — достаточно лишь отсутствие поддержки боевых действий. Но, уверен, что все еще может поменяться перед Олимпиадой в Париже. БФСС с украинской стороной продолжит контактировать с международными федерациями, которые будут принимать решения по конкретным людям. Будем настаивать на возвращении именно через подписание декларации против войны. Речь идет не о представителях наций, а об определенных ценностях. Если белорус или россиянин против войны и готов об этом сказать, то он должен получить право соревноваться с сильнейшими.
Что касается наших свободных спортсменов, кто до сих пор находится в подвешенном состоянии… На днях мы отправили в МОК письмо и ждем разъяснений, как действовать белорусам, которые пострадали от репрессий после августа-2020 и не могут выступать за национальную команду своей страны, в условиях новых рекомендаций.
— Вам не кажется, что, не видя примеров помощи МОК свободным спортсменам, которые многим пожертвовали, заявив о своей позиции, кто-то из действующих атлетов в Беларуси мог отказаться от переезда ради спасения карьеры?
— Это вопрос совести и внутренней свободы. Кому-то морально легче жить, когда высказался, а не вынужден молчать. И какие сегодня перспективы в белорусском спорте? Он деградирует с максимальной скоростью. Тем временем Кристина Тимановская, Карина Козловская, Ольга Сафронова приняли решение выступать за Польшу и уже завоевывают медали. Так что еще вопрос, кто больше потерял. Со стороны Фонда мы всегда старались максимально помочь в плане коммуникации с международными структурами.
— Каковы ближайшие планы, инициативы БФСС?
— Хотим создать специальный депозит для спортсменов в Беларуси, которые сейчас находятся в статусе политзаключенных. Люди должны быть уверены, что у них есть перспектива в будущем. Также в середине мая в Таллине мы проведем спортивную конференцию Athletes for Peace and Freedom («Атлеты за мир и свободу») с участием известных атлетов с активной позицией, функционеров, экспертов, журналистов из Беларуси и Украины, которые поделятся своим опытом, расскажут о ценностях в спорте, тренировках во время войны, обсудят решения МОК. Это будет важное мероприятие для нетворкинга.
Читайте также
