В Instagram «Зеркала» под постом о белоруске Елизавете, которую на днях изнасиловали в Варшаве, за сутки собралось больше полутысячи комментариев. Часть из них написаны далеко не в поддержку девушки, борющейся сейчас за свою жизнь. «Ходила бы со своим парнем, ничего бы не случилось», «не надо тусить по ночам», «финал предсказуемый» — это лишь некоторые примеры высказываний. Но правда ли в таких ситуациях есть вина жертвы? Мы спросили, как работает мышление людей, совершающих такие преступления, у Юрия Ирхина — украинского психолога-криминалиста, который работает с ними уже 30 лет.
По мнению собеседника, совершенное преступление не выглядит как спонтанное действие. Специалист уверен: нападавшим руководила мания, которая, видимо, достаточно давно им овладела.
— Мания — это высочайшая степень зависимости от каких-то влечений: патологических, извращенных, каких угодно. Например, может быть маньяк-убийца, может быть сексуальный маньяк или насильник, а может быть трудоголик или футбольный фанат, — приводит примеры психолог-криминалист. — Ведь почему применяется слово «маньяк»? От слова «мания» — это зависимость от определенного рода поведения.
По словам специалиста, зависимость характеризуется тем, что ее очень тяжело держать в себе. Яркий пример — наркотическая зависимость: подверженные ей люди, убежден Ирхин, никогда не остановятся сами.
— Вот это [преступление] примерно из той же серии. [У нападавшего] зависимость от насильственного патологического сексуального поведения. Спонтанно оно появиться не может — перед нами классический маньяк. Это значит, что на 99% он уже какое-то время искал свою жертву, — говорит Ирхин. И добавляет: — Мы же не знаем, когда у него был дебют этой маниакализации. Этот процесс напоминает накопление какой-то энергии. То есть у преступника тяга насиловать не постоянная: кому-то для ее накопления нужно два дня, кому-то — неделя, кому-то — месяц, а кто-то год собирает, и только потом она у него «взрывается».
Украинский эксперт сказал, что он бы рекомендовал польским коллегам искать других жертв.
— Я уверен, что белоруска — не первая. Дело в том, что дебюты не такие кровожадные, дебюты, скажем так, более мягкие. Это идет по нарастающей. Поэтому это у него не первые преступления, — считает Ирхин.
«Нападавший сам ее выбрал по какому-то личному критерию»
Может быть, если маньяки не начинают с жестоких преступлений, их можно распознать? Психолог-криминалист говорит, что какие-то отклонения в поведении действительно могут об этом сигнализировать. И они должны быть сильно выражены, чтобы их можно было увидеть со стороны.
— Одно из таких отклонений — чрезмерная сексуальная активность, она вообще присуща всем маньякам. Конечно, не каждый сексуально озабоченный в итоге становится маньяком, но это некая предрасположенность, — поясняет Ирхин. — Как эта озабоченность проявляется? Допустим, если человек цепляется чуть ли не к каждой девушке, применяет насилие: не обязательно физическое, поначалу оно может быть вербальным. При этом умысел в их действиях найти очень тяжело, поэтому и проблема с маньяками: мы не можем заглянуть в их голову, узнать, что там творится.
Впрочем, по словам эксперта, что точно не играет роли в выборе жертв — это короткая юбка и другие внешние признаки, которые часто становятся причиной осуждения пострадавших.
— У маньяков свои внутренние критерии. Это может быть, наоборот, ряса монашки — все, что угодно. Я не то что не согласен, я категорически протестую против убеждения, что жертва сама виновата, — говорит Ирхин. — Здесь нападавший сам ее выбрал по какому-то личному критерию. Подготовиться к такому, к великому сожалению, невозможно.
Психолог-криминалист считает, что даже если бы пострадавшая в теории спровоцировала сексуальную агрессию (или, условно, мужчина возбудился бы от короткой юбки или сексуального топика), то «ситуация бы не зашла так далеко». По мнению Ирхина, в таком случае от мужчины могли последовать какие-то сексуальные притязания, грязные предложения, но в итоге он бы отошел от женщины, получив отказ.
— Нормальный человек не развивал бы эти события, поэтому, еще раз повторюсь, речь идет о маньяке. А если учесть этот фактор, то нападавшего мог «спровоцировать» сам факт принадлежности жертвы к женскому полу. То есть он увидел живое существо женского пола — и все сработало, — рассказывает собеседник.
«Лечения от этого, таблеток каких-то нет»
При этом, отмечает Ирхин, подобные маньяки редко действуют под воздействием алкоголя или наркотических веществ.
— Мы с коллегами занимались изучением примечательных маньяков с 2000 года и сделали некоторые объективные выводы, — рассказывает психолог-криминалист. — Все зависит от конкретного организма конкретной личности, но в подавляющем большинстве случаев алкоголь и наркотики, в принципе, не способствуют маниакальному поведению. Даже если посмотреть, то среди серийных убийц алкоголиков нет — они все, наоборот, ведут здоровый образ жизни.
Это объясняется тем, что употребление опьяняющих веществ снижает порог ощущений, в поиске которых, собственно, маньяк и находится. По мнению Ирхина, небольшие дозы алкоголя или наркотиков могут употреблять «начинающие» маньяки для того, чтобы убрать преграды вроде боязни преследования за свои действия по закону.
— В этом случае, думаю, это у него уже было в глубине души, — рассуждает эксперт. — То есть это была его внутренняя концепция, он был как личность готов к совершению насилия.
Кроме этого, большинство маньяков-насильников объединяет выраженный комплекс ущербности, неполноценности, ощущение второсортности и ненужности никому вокруг.
— Исходя из этого, основная гипотеза украинской криминологии и криминальной психологии — то, что мания — это не психическая патология, а скорее социальная. То есть люди начинают остро переживать свою невостребованность и таким образом как бы протестовать против окружения вообще, — объясняет эксперт. — Именно с этим связан, например, выбор жертвы маньяков. Не у всех же только женщины — могут быть и мужчины. Здесь в основе лежит социопатия, то есть ненависть к человеку и человечеству как таковому. Лечения от этого, таблеток каких-то нет.
Ирхин убежден, что все маньяки, выходящие на свободу, продолжат совершать свои преступления. Поэтому, по его словам, статьи за убийства и изнасилования и подразумевают достаточно суровые санкции.
— Практически во всех странах это либо максимальный срок, либо пожизненное заключение (именно оно, вероятно, и ждет подозреваемого, если его вину докажут. — Прим. ред.). Понимаете, манию остановить невозможно, — говорит Ирхин. — Да, ее можно репрессировать, то есть остановить на определенном этапе развития и заместить чем-то другим. К примеру, оголтело кинуть человека в культ какой-нибудь или в религию, чтобы он таким же маниакальным образом занимался своими религиозными чувствами, а не сексуальными.
Однако специалист подчеркивает: чтобы такой метод сработал, преступником надо заниматься. И здесь встает вопрос, кто будет это делать и во имя чего, — обнадеживающих ответов у государств, по мнению собеседника, на это нет.
— Что касается конкретного случая, который мы обсуждаем, то мне нужно больше объективного материала, чтобы делать выводы, — говорит Ирхин. — Не исключено, что это просто психопат, который просто, скажем так, завелся и не смог себя остановить. Может быть и такое. Но я на 99% убежден, что это просто патологический сексуальный маньяк. И если таких людей не задерживают сразу, они всегда продолжают преступления.
