Полина Бродик — координаторка организации Free Belarus Center, она помогает беларусам, вынужденным покинуть свою страну. В первые дни полномасштабного вторжения в Украину активистке вместе с коллегами удалось эвакуировать больше трех тысяч человек вопреки недоверию некоторых украинцев и экстремальной ситуации на границе. Почему трудно жить с беларусским паспортом и кто до сих пор ждет ее в Киеве, активистка рассказала подкасту «Погоня и Тризуб», который совместно делают «Громадське радіо» и «Зеркало». Это его сокращенная текстовая версия.
Полина Бродик жила в Украине с 2015 года. Признается, что эта страна стала для нее вторым домом. В Киеве она возглавила Free Belarus Center — организацию, которая помогала обустроиться в новом месте беларусам, бежавшим от преследования. Сейчас она вместе с частью команды продолжает работу в Польше.
Благодарим за помощь «Польское радио для Украины», которое организовало запись в Варшаве.
«Мы не ложились спать, мы просто моргали»
В феврале 2022 года Полина с коллегами из Free Belarus Center помогали вывозить людей из Киева во Львов на автобусах. Они начали это делать еще до начала российского полномасштабного вторжения и продолжили сразу после того, как в украинской столице прозвучали первые взрывы.
Все больше и больше людей стали писать и спрашивать, можно ли присоединиться. И из исключительно беларусских автобусы превратились в универсальные: к ним присоединились и другие иностранцы, и много украинцев.
Полина вспоминает, что вначале она чувствовала недоверие к себе.
— Люди писали, что, возможно, мы используем эти автобусы как живой щит. Что эти автобусы будут ехать не в сторону Львова, как мы пишем, а в сторону Беларуси. И мы якобы таким способом попробуем вывезти украинцев на территорию вражеской Беларуси. Но после того, как первые несколько таких сборных автобусов проехали, люди начали писать все-таки хвалебные комментарии. Остальные начали больше доверять.
Free Belarus Center помогал эвакуироваться людям в более безопасные места в Украине и за ее пределами, организовывал бесплатные рейсы из Киева и других городов, в которых было опасно. Активистка говорит, что организация перевезла до Львова больше 60 автобусов — это более 3000 человек.
На украинско-польской границе в первые дни полномасштабного вторжения ситуация была крайне напряженной. Полина вспоминает обстановку на пункте пропуска «Рава-Русская»:
— В определенный момент толпа превратилась в нечто неконтролируемое. Туда приехали военные, они стреляли в воздух для того, чтобы успокоить людей, разогнать, потому что они уже начинали штурмовать этот КПП.
Потом люди, которых пропускали внутрь, оказывались в таком… Это даже не помещение. Просто между изгородью, одним входом и другим входом, где нет ни крыши, где нет ни туалета, ни там воды, абсолютно ничего. И на вторые сутки людям становилось уже просто очень плохо. Они не могли там обратиться ни за какой помощью. И пограничники не пропускали никакую помощь ни с одной из сторон.
Когда люди выходили на польской стороне, их уже ждали машины скорой помощи, потому что некоторых из них нужно было везти сразу в больницу. Они просто не справлялись физически и психически в том числе.
Тогда к тому месту приближался автобус с новой группой людей, вывезенных из опасных мест.
— Мы его развернули и сказали, что надо ехать на другой КПП. С чем не были согласны те, кто ехал в этом автобусе. Не зная, что происходит на границе, именно на этом пункте, они практически начали бунт, требуя, чтобы их везли туда, куда они первоначально были направлены. Им пришлось выйти во Львове и искать другие пути. А другие уже также были недосягаемы, — объясняет Полина. — Потому что на вокзале была сильная давка, а автобусы тогда еще нормально не были отлажены. Только через несколько недель начали нормально курсировать эти автобусы. И это было, мягко говоря, большим стрессом. Ну, а еще в Киеве — чтобы попасть на эти автобусы в то время, когда не работал транспорт и были заблокированы мосты…
В марте 2022-го часть команды Free Belarus Center переехала в Варшаву — и продолжила помогать с эвакуацией жителям Украины.
— В Варшаве, конечно, первые два месяца пролетели как один день. У меня было ощущение, что мы просто… Мы не ложились спать, мы просто моргали, — вспоминает беларуска. — То есть ты раз моргнешь — уже утро. Потом еще раз — вечер. Потом их открываешь — и снова утро. Так проходил каждый день с сотнями заявок на эти автобусы. На один из них нам за два часа упало, по-моему, если я не ошибаюсь, 700 заявок, которые мы просто не могли физически охватить.
«Реакция на беларусский паспорт может быть непредсказуемой»
Одна из причин переезда активистки — это то, что в начале 2022-го в Украине беларусский паспорт нередко воспринимался враждебно. Кстати, Полина была авторкой подкаста о беларусах, покинувших страну, который так и назывался — «Пашпарт».
— Сегодня беларусский паспорт — это не самый сильный в мире паспорт. Под сильным, конечно, понимают то, какое количество стран он позволяет посетить без визы. Но в нашем случае это значит, что реакция может быть непредсказуемой в зависимости от того, где ты его показываешь, — объясняет девушка.
У собеседницы есть постоянный вид на жительство в Украине, это значит, что на нее в Польше распространяется временная защита. Та же, что и на украинцев за пределами страны. Но этой защиты недостаточно для беларусской активистки.
— Когда, например, я говорю в ужонде (государственное учреждение в Польше. — Прим. ред.), что мне хотелось бы иметь международную защиту в Польше в связи с ситуацией в Беларуси, а мне говорят, что у меня есть временная защита в связи с ситуацией в Украине, я говорю, что это не одно и то же. В том смысле, что это не дает мне гарантии, что меня не запросят в Интерполе. И не остановят в какой-то стране и не попытаются выдворить и депортировать в Беларусь, — рассказывает Полина.
Глава Free Belarus Center столкнулась с проблемами и в польских банках.
— Нам непосредственно на основании гражданства отказали в открытии счета. В общем, конечно, про это не было сказано открыто, но на мой прямой вопрос я увидела очень красноречивый взгляд от сотрудника банка, который дал мне понять, что именно это и есть причина, — делится беларуска. — Чувствую в этот момент несправедливость, наверное. Но я не склонна к тому, чтобы относиться к этому очень персонально. На персональном уровне, конечно, это достаточно неприятно. На профессиональном уровне для человека, который, в принципе, не первый год встречается с различными ограничениями в этом контексте, — я это рассматриваю скорее как момент, над которым можно и нужно работать.
«На меня лично уже открыто уголовное дело и арестована квартира»
На сегодня беларусская армия не присоединилась к российским оккупационным войскам. Ведущий задал собеседнице вопрос: не для того ли так делает Лукашенко, чтобы сидеть все-таки на разных скамьях с Путиным?
— Ой, нет, я не думаю. Но он уже столько всего наделал, что скамья там никуда не денется уже. Нет, я вообще не думаю, что его заботит то, какую ответственность он может понести из-за того, что он делает. На самом деле все то, что произошло после 2020 года в Беларуси, — все эти пытки и политические преследования, которые режим творил против граждан страны, уже были признаны преступлением против человечности. И этого уже достаточно, чтобы он сидел на этой скамье. И тут уже срок будет таким большим, что ему может хватить до конца жизни, — отмечает Полина и вспоминает, как наблюдала за выборами в Украине. — Как вы понимаете, [в Украине] наблюдать за выборами намного интереснее, чем в Беларуси. В том смысле, что есть за чем наблюдать. И это наблюдение не фейк. Ты понимаешь, что на выборах правда может что-то измениться. Что они могут привести к новой власти. И что нарушения, даже если они происходят, — на них реагируют, есть система этой реакции.
Free Belarus Center не имеет статуса «экстремистского формирования» в Беларуси, но аккаунты организации в Instagram и Telegram признаны «экстремистскими материалами».
Сама Полина входит в Координационный cовет, все списки которого МВД признал «экстремистским формированием», от списка «Блок Прокопьева — Егорова». В конце мая 2024-го перед выборами в этот орган прошла новая волна обысков среди близких кандидатов в Беларуси.
— На меня лично уже открыто уголовное дело и арестована квартира, — говорит она.
Глава Free Belarus Center поддерживает контакты с теми, кто находится внутри страны. Но отмечает, что не может открыто говорить об активистах, остающихся на родине, из-за опасности, которая им угрожает.
— Единственное, что можно сказать, что люди остаются в Беларуси. Сознательно. И они пробуют искать пути, каким образом можно что-то делать. Чаще всего это, конечно, не призывы к протестам, — говорит Полина. — Это, скорее всего, не некая активная политическая деятельность. Это довольно «вегетарианские», как я это называю, формы активизма. Я не буду называть какие, потому что это сразу может давать подсказки.
У активистки есть возможность приехать в Украину. Когда она приезжает, ее встречает пес, который остался там.
— К сожалению, у меня не было возможности тогда его так просто вывезти. Да, увы, но он не со мной. Он украинец, он родился в Украине, поэтому я думаю, что он себя чувствует органично сейчас. Но я очень сильно по нему скучаю. И каждый раз, когда я приезжаю, это очень драматичная встреча, я бы так это назвала. Его кличка — Хемингуэй. Хэми. И он был так назван, потому что, когда мы только его завели, он тогда все время ходил за мной хвостом. И это был такой праздник, который всегда со мной (у Эрнеста Хемингуэя есть книга «Праздник, который всегда с тобой». — Прим. ред.). Оттуда и повелось.
«Сегодня мы продолжаем бороться вместе с Украиной»
Ведущий поинтересовался у Полины, осталась ли у нее какая-то обида на то, что Украина после 2020 года осудила режим Лукашенко не так жестко, как она этого ожидала?
— Ну, это не обида. Я просто считаю, что это было немного недальновидно со стороны руководства, — говорит беларуска. — И в том числе это помогло усилению режима в определенной степени. Потому что в 2021-м торговля между Беларусью и Украиной достигла пиковых объемов. Ну, будем честны, это помогло Лукашенко зарабатывать. В том числе на то, чтобы можно было обеспечивать ГУБОПиК, ОМОН и продолжать репрессии…
Я думаю, что все же, если бы политическая реакция была другой, это бы помогло, в том числе ослаблению беларусского режима. Хотя оно должно было быть сделано все-таки в комплексе с другими странами. Одна Украина, конечно, тут не решала бы. Но также это еще и придало бы больше эмоциональной, психологической поддержки людям, которые тогда выезжали.
Это очень важно, потому что сегодня мы продолжаем бороться вместе с Украиной, мы продолжаем помогать разными средствами, кто как может. Кто непосредственно на фронте, кто гуманитарно, кто в Польше: принимает людей, дает им некую поддержку, или какими-то иными путями.
Я думаю, что, если бы у нас было лучшее понимание друг друга тогда, до 2022 года… Сегодняшнее наше сотрудничество было бы более глубоким, чем есть сейчас.
И я думаю, что все бы от этого выиграли. И украинское правительство, и беларусские демократические силы. Таким образом, мы бы и приблизили в том числе смену режима в Беларуси.
