Если сидеть на берегу и смотреть только на гладь озера, то можно представить, что ты в Беларуси. Посмотреть чуть влево — столб с гнездом аиста на крыше, ну точно на родине! Если направо — тогда взгляд цепляет резиновые лодки с надписью на русском «Береговая охрана» и забор, за которым виднеется зелено-красный пограничный столбик. Но что-то не так. Белорусские пограничные столбы окрашены в вертикальные полосы зеленого и красного цветов, а этот в горизонтальные, как во времена СССР. Точно. Это российский пограничный столб напротив литовского. А мы в литовском Виштитисе, от которого до российской границы рукой подать. Если гипотетический Сувалкский коридор, который журналисты окрестили «самым опасным местом на Земле», станут «пробивать» со стороны Калининграда, то начать могут именно отсюда. Мы проехали по литовско-польскому приграничью и поговорили с местными жителями — боятся ли они войны, ждут ли помощи от НАТО и что будут делать, если сюда придут чужие войска.
Что такое Сувалкский коридор и почему он сейчас «самое опасное место на земле»
В середине июня Литва частично прекратила железнодорожный, а затем и автомобильный транзит по своей территории в Калининградскую область. Это решение вызвало жесткую риторику со стороны Кремля, и ее накал не спадает. В МИД России заявили, что если решение не будет отменено, то страна «оставляет за собой право на действия по защите своих национальных интересов». Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков назвал решение «беспрецедентным» и «нарушением всего и вся», а также пообещал ответные меры уже в ближайшее время. Секретарь Совбеза РФ Николай Патрушев пообещал, что их последствия окажут «серьезное негативное влияние на население Литвы». Наконец, 29 июня первый заместитель председателя комитета Совета Федерации РФ по международным делам Владимир Джабаров заявил, что «блокада» Литвой Калининградской области может обернуться вооруженным конфликтом с Россией, «которая обязана защищать свои территории».
Сувалкский коридор — это участок длиной около 70 километров, по которому проходит граница Польши с Литвой. Гипотетически здесь может располагаться сухопутный проход, соединяющий территорию Беларуси с Калининградской областью России. Западные стратеги предупреждают, что этот район, вероятно, станет одной из первых целей Владимира Путина, если он решит обеспечить транзит в российский эксклав военным путем. К тому же, захватив этот участок, Россия сможет отрезать три страны Балтии — Эстонию, Латвию и Литву — от других членов НАТО. С этой точкой зрения согласны и эксперты в Литве.
Такое напряжение вокруг региона уже привело к тому, что издание Politico окрестило Сувалкский коридор между Беларусью и Калининградом «самым опасным местом на планете», предполагая, что там может начаться прямой конфликт России и НАТО.
Почему мы отправились именно по этому маршруту
Наверняка в недрах российского (а может и белорусского) Минобороны есть не один план по созданию Сувалкского коридора. Возможно, с некоторых из них уже смахнули пыль. Но мы не знаем, что в этих документах. Мы не стали обращаться и к военным экспертам — у каждого из них свое видение такой операции.
Мы выдвинули следующую гипотезу.
Прокладывать путь из Калининградской области в Беларусь по точной линии литовско-польской границы нет смысла. Там лесистая и заболоченная местность, а главное — там нет дорог. А ведь цель создания Сувалкского коридора — как раз прокладка маршрута, исключающего изоляцию эксклава.
Заходить можно двумя путями: через Польшу или Литву. Если бы мы были плохими парнями, то выбрали бы второй вариант. Просто посмотрим на цифры:
- У Польши внушительная армия — 160 тысяч солдат плюс миллион резервистов. У Литвы — чуть больше 18 тысяч и 90 тысяч соответственно;
- В Польше находятся 10,5 тысяч военных НАТО, в Литве — 4 тысячи.
Мы бы даже стали тешить себя надеждой, что отъем части территории у маленькой Литвы предпочтительнее в том плане, что, может быть, несмотря на статью 5 Североатлантического договора (если коротко — нападение на одну из стран НАТО равно нападению на весь Альянс), руководство НАТО не пойдет на полномасштабную войну, но потом включили бы здравый смысл.
Мы бы посчитали, что война на два фронта — на украинский и балтийский — слишком дорого обойдется, и спрятали бы карты обратно в сейф. Но, как показали последние события, военные планы российских властей не всегда соответствуют здравому смыслу.
В нашей гипотезе Сувалкский коридор может выглядеть примерно так: от границы с Беларусью до российского поселка Малое Белозерное на берегу Виштынецкого озера через Лаздияй — по максимально приближенным к границе дорогам, стараясь не углубляться на территорию Литвы. Это примерно 120 километров. Примерно по этому маршруту, останавливаясь в небольших городах и деревнях, чтобы поговорить о России и войне, мы и решили проехать.
Фатализм
Виштитис расположен на берегу Виштынецкого озера. Граница между Калининградской областью и Литвой проходит аккурат по озеру и тянется дальше по земле. Это место любят туристы — не только из-за большого и чистого водоема, но и из-за огромного одноименного парка, который в Беларуси назвали бы заповедником.
Но в этот жаркий день на берегу загорает только одна женщина, которая, вероятно, не боится того, что забор в 50 метрах от места ее отдыха проломит танк, а с воды к ней устремятся катера.
Но не все в Виштитисе так расслаблены.
— Конечно, мы знаем про обострение между Россией и Литвой из-за Калининграда. И конечно знаем про Сувалкский коридор. Боимся ли мы? Да, но мы давно этого опасаемся, — говорит сотрудник администрации местного самоуправления Вайдас Бразаускас (фамилия, как у первого президента Литвы после выхода из СССР, с гордостью подчеркивает он). Его мы отвлекли от починки машины.
— Если русские все же придут, то нет смысла куда-то бежать — Литва маленькая. Лично я надеюсь, что НАТО этого не допустит. А если же допустит — значит, будем как-то жить.
Не собираются уезжать и Раса с Але. Раса — медсестра, Але трудится врачом в местной амбулатории, несмотря на то, что уже на пенсии. Они с гордостью говорят, что способны оказать даже серьезную помощь своим пациентам, а в случае более тяжелых вызовов их перенаправят в районный центр — в Вилкавишкис. Но это в мирное время. Что будет, если начнется война, не знают: население к этому не готовят, учений не проводят, указаний не раздают. Может, и к лучшему — меньше беспокойства среди местных.
— В случае войны мы останемся — мы же медики. Другое дело, что судя по тому, что мы видим в Украине, вряд ли белые халаты нас спасут. Будем делать, что можем, — спокойно говорят они.
Женщины считают, что жители Виштитиса фаталисты, и с этим трудно спорить.
— Бояться или не бояться — нет смысла. Отсюда до России несколько сот метров. Их войска успеют десять раз зайти и выйти, пока в НАТО зашевелятся — такова реальность. Лично я не побегу, меня столько по миру помотало, но я всегда возвращался домой. И больше отсюда не уеду, — говорит Ауримас, который выкашивает траву вокруг костела Святой Троицы.
Совсем другое мнение мы услышали в маленьком магазинчике, куда зашли за водой. Пожилой мужчина представляется Альбинасам Ауштрасам и категорично заявляет: «Пусть приходят русские! Я люблю русских!» Продавец морщится, но не встревает в наш диалог.
— Вы не боитесь того, что может произойти в Литве, если они все же придут?
— А чего мне их бояться?
— А вы видели то, что происходит в Украине?
— Знаете, — говорит он, активно жестикулируя, поднимая брови и закатывая глаза, — не все так однозначно, как нам говорят и показывают.
В Виштитисе живет около 400 человек. Здесь нет участка полиции, функции по охране правопорядка взяла на себя местная пограничная служба. Один из пограничников сразу отмечает, что не может комментировать ситуацию, и просит его не снимать, несмотря на разрешение посещения приграничной зоны от Службы охраны госграниц Литвы. Но согласен высказать личное мнение.
— Вот лично вы обеспокоены разговорами о гипотетическом Сувалкском коридоре?
— А вы видите, чтобы я был напряжен? — парирует он с улыбкой наш вопрос.
Недоверие
Лаздияй — довольно крупный город с населением около пяти тысяч человек. После распада СССР и до вступления в ЕС считался «контрабандным центром»: до Польши по прямой — менее 10 километров. Жители зарабатывали, везя товары в соседнюю страну и привозя оттуда другие, а после перепродавая по всей Литве. Те времена прошли, хотя и сейчас близость к границе сказывается — цены в Лаздияй намного ниже, чем в том же Вильнюсе.
Администрация города сейчас пытается развивать туризм, и это у них получается. Велосипедный маршрут протяженностью 40 километров по «границе Железного занавеса» — одна из местных достопримечательностей. Название громкое — все же соседняя с Литвой Польша тоже была страной соцлагеря. Но охранялась граница серьезно: проехав, можно не только посмотреть на остатки забора с колючей проволокой, но и наведаться в заброшенные таможенные и пограничные посты.
В Лаздияй мы решили пообщаться не с местными жителями, а с представителями администрации — интересно узнать, готовятся ли тут власти к возможному появлению Сувалкского коридора, который может затронуть город.
К сожалению, не получилось. Лояльные к прессе сотрудники администрации, услышав, что мы из белорусского издания, посетовали на то, что глав города и района нет на месте и сыграли с нами в чиновничий «пинг-понг» — это когда из одного кабинета отправляют в другой, но никто не может поговорить на интересующую нас тему. Уже второй раз за поездку вспомнилась Беларусь, подсознательно мы ждали такую знакомую фразу «ну вы же все понимаете», но услышали другую — хотя и близкую по смыслу.
— Мы не можем комментировать вам такую серьезную и деликатную ситуацию, — твердо заявила нам глава пресс-службы местной администрации в последнем кабинете.
Не беда, есть районная газета, попробовали поговорить с журналистами. Но директор местного регионального издания Dzūkų žinios Дариус Бриндза с сарказмом спросил у нас:
— Вы понимаете, насколько изменилась ситуация, а к белорусам — отношение?
Все вопросы сняты. С таким в Литве сталкиваемся впервые.
Когда мы на улице расстроенно обсуждали наши неудачи в Лаздияй, подъехал молодой велосипедист, который с интересом прислушался к нашему разговору. Оказалось, что Повилас — турист из Вильнюса. Он как раз путешествовал по тому самому знаменитому 40-километровому маршруту. Разговор плавно зашел о Сувалкском коридоре.
— Мы в Вильнюсе обеспокоены тем, что может произойти, — признается он и мы обсуждаем жителей литовской столицы, которые уже закупились продуктами и определили несущую стену в квартире. — А я в случае войны пойду служить в армию, если не возьмут в войска, то в территориальную оборону.
Патриотизм
Чем ближе мы продвигаемся вдоль литовско-польской границы от России по направлению к Беларуси, тем меньше по дороге деревень. У самой границы с нашей страной Вейсейский региональный парк — там на огромной площади разбросаны лишь пара хуторов да городок Капчяместис, куда мы не добрались — стемнело. Если Сувалкский коридор начнут пробивать с территории Беларуси, он тоже может оказаться под оккупацией.
Последней точкой нашего маршрута стал Кучюнай. Деревня, где живут чуть больше 200 человек в 20 километрах от Беларуси и в 2,5 от литовско-польской границы.
Это центр староства (в переводе на белорусские реалии — местного сельсовета), в котором есть отделение почты — во многих деревнях на нашем пути и его не было. Центр притяжения местных жителей — небольшая площадь, на которой расположено административное здание староства, напротив церковь Казимира, наискосок местный магазин.
В тени козырька магазина, прямо на ступеньках — компания из нескольких мужчин — это Лукас, Жильвенас и Скирмантас. Из одежды на них только шорты (очень жарко), из занятий — игра в карты да беседы с приехавшими журналистами.
Парни простые — им неведомы такие понятия, как «концепция растяжки» (это схема обороны НАТО, которая предполагает, что 1,5 тысячи солдат Альянса в каждой из стран Балтии смогут предостеречь противника от атаки, а в случае нападения — помогут задержать продвижение агрессора), «сроки развертывания контингента» или другие термины, используемые военными и политиками. Но они понимают — в случае войны натовские солдаты появятся в их деревне нескоро.
— Я не боюсь, пусть мне дадут винтовку — пойду воевать, — говорит Лукас.
— Может, у русских и большая армия, но она неумная — посмотрите, как они застряли в Украине, — вклинивается Жильвенас.
— Тут везде советские укрепления по границе разбросаны, засядем в обороне, — высказывается Скирмантас.
В разговор вступает продавец, которая вышла на крыльцо, привлеченная шумом.
— Каждый засядет в своем доме и не будет воевать. Мы не убийцы, — комментирует она слова своих односельчан.
Девушка ко всему подходит практически, а обеспокоенность жителей Кучюная меряет по продажам. Если продукты не разбирают, цены резко не выросли — все спокойно, можно с оптимизмом смотреть в будущее.
Мы приехали поздно, местное староство (по привычке хочется сказать сельсовет), закрыто. Интересуемся у мужчин, кого из представителей власти все же можно отыскать в это время.
Нам указывают на водителя самоходной газонокосилки, который как раз выстригает траву на пятачке между магазином и зданием администрации. Стыдливо пряча игральные карты за спину, нас знакомят с настоятелем Кучюнского прихода, священником из церкви Казимира Витаутасам Сакавичюсом. На газонокосилке лихо закладывает повороты именно он.
Ксендз рассказывает о настроениях своей паствы:
— Если не напряжение, то беспокойство из-за ситуации определенно есть. Чего нет, так это определенности. Мы не очень верим Германии, мы не очень верим Франции, мы не очень верим НАТО — что они быстро придут нам помощь. Посмотрите, что происходит с Украиной. Больше надежд мы возлагаем на Польшу: скорее польские войска смогут нас защитить в случае агрессии.
Спрашиваем, что будет делать он, если в Кучюнае появятся российские войска.
— Я не думал об этом, — признается он. — Молиться?..